Форум Wizards World

[Straif]

BRAVO!!

[Lestra]

«Я вас люблю…». Уже как два часа,
О темпора, о морес, дальше – больше,
Что я, мол, ваша, вы же, мол же, мой же,
И далее по списку пыль в глаза.

Вы пьете неизменное Шабли,
И дерзко так глядите исподлобья,
Видать сошлись тропинки и дороги,
Что нас вели, вели и привели…
Ну в общем все, как в сказках о любви.

«Мадмуазель, не стойте на ветру».
Горячая. К гарниру, как привыкли.
Но остается что-то вроде тыквы –
Принцессы растворяются к утру.

«Я вам – звезду, и вы – моя звезда»,
В итоге же все как-то на мели.
И те дороги, что нас привели,
Наутро разойдутся навсегда.
Вздохну, забуду. В общем – не беда.

Прощание в изысканной манере:
«Моя фройляйн, прекрасная погода?»
Ничья вина, такое время года,
Что если б и хотели – не сумели
Раскладывать безумство в алгоритмы,
Высчитывать причины безрассудства…
Ничья вина. Мне просто стало грустно.
Как в сказке – у разбитого корыта,
В песке глотает воздух чудо-рыба.

[АбсолютноеЗло2009]

Прелестно... не совсем понял логику :

[Lestra]

[АбсолютноеЗло2009]

Не очень нравиться погоня за "планам по валу" (это о Санрайзе).
По логике же, к гарниру подается жаркое. А если
«Мадмуазель, не стойте на ветру
Горячая». К гарниру, как привыкли.
Сначала - забота о девушки, потом "к гарниру как привыкли" - указание на то, что это - фальшивая забота. Но... как возмутилась бы ЗеленоглазаяНечисть, "Что ты к ерунде придираешься?" и правда мелочь. А в целом мягко очень симпотично

[Lestra]

[Sunrise]

***

[Sunrise]

***

[Lestra]

[Sunrise]

***

[хитрющийЛис]

Лестра не слушай их! браво!!! отлично, как всегда!!! порадовала!))

[Lestra]

1.
Ты знаешь, море, уютней было
В твоей удушливой пустоте,
Все вроде то же: холмы, обрывы,
Песок и камни. Глаза не те.
Как будто что-то потухло извне,
Но бьется пламенем взаперти.
Прости. Русалкам нет места в жизни:
Как по ножам по земле идти
Ни сил, ни воли,
А плакать в голос не научили, и не с руки,
Как будто слезы – все в то же море
И как нелепые поплавки
Застынут между волной и бездной,
К чему тревожить седую гладь?
Не научилась и быть полезной,
Но научилась не забывать.

Упасть бы снова в твои объятья,
Смотреть сквозь воду на облака.
Девчонка, с косами, в синем платье
С насмешкой машет издалека.
Храни же, Боже, в земной юдоли
Ее походку, улыбку, стать,
Сотки тот образ из волн и соли,
Но так, чтоб больше не вспоминать.
Дезинфицировать чистой хлоркой,
Бередить раны и побольней.

Переболит. Плесневелой коркой
Размокнет в пойманной глубине.

2.
Все бы вроде и хорошо,
Только в горле колючий ком,
Не сглотнуть, не выплюнуть, не стерпеть.
А жизнь вдруг вспыхнула тоненьким фитильком
И отгорела уже на треть.
Все по графику, расставлено по местам,
Ни сломаться, ни дрогнуть не велено предписанием,
Без тоски ли, праздности ли, лишь металл
Солнца, прячущегося за зданием.
Стальными нитями опоясывает
И в тугой узел завязывается на шее,
А потом понимаешь, что то ли тонешь ты,
То ли вязнешь ты,
И внутри ни дыма, ни пустоты,
Только кем-то вырытые траншеи.

И уже ни жить, ни дышать
Без насквозь просоленной глубины,
Где-то там, под камнем оставленные монеты
Чтоб вернуться из самой пропащей тьмы
И распахнутыми глазами впиваться в небо.

3.
Лето расставит точки над всеми «i»,
Все дела бросаешь, как камни в воду,
Ведь тонули и более прочные корабли
И не в такую пасмурную погоду.

И снова тот берег, выжженный добела
Солнцем, восставшем в своем зените.
«Девочка в голубом? Да, была.
Распишитесь и получите.»

Рассмеешься заливисто, будто бы наперед,
И тугие нити лопаются на шее.
Да кто их, Господи, разберет
Этих девочек, в собственном отраженье.

[Martymyra]

Как всегда, порадовала))) Умничка)

[Lestra]

Дыши со мной. Не в такт – так просто рядом,
Чтоб мир казался ярким и большим –
Земной кружок на плоскости тетрадной
Обводят наугад карандаши,
В своем непринужденном интервале
Растают стрелки в сахарных часах,
И даже не рисуем – созидаем,
За полосой ложится полоса,
Здесь чуть светлее выбелить, к примеру
Дождем и снегом, пухом из крыла,
Какая неизящная манера -
Свое безумство облекать в слова,
Писать стихи и сказки – те же письма,
Которых не получит адресат.
Мы мессии своих священных миссий,
Земной кружок обводим наугад
По контурам чужого постоянства,
Латаем краской треснутый каркас.

Сломался грифель. Побледнела яркость.
И Бог вздохнет. И дорисует нас.

А к вечеру, все линии разметив,
Он бережно в ладони брал свои,
И на ночь мне читал Экзюпери,
И становился за меня в ответе…

[Волюшка]

последняя строчка как-то меня подскользнула... хотя по настроению стиха я очень понимаю, почему именно она там... не буду придираться. Вообще не люблю этого. Особенно, когда изящно мыслящий человек легко перебирает четки слов, настоящие четки, а не пустышки...

[Straif]

))Радостно, что после 5 месяцев есть хоть что-то, что можно почитать.

[Lestra]

Straif, это касаемо конкретно меня?

Волюшка, Из последних слов родился весь стих... я часто начинаю писать именно с последней строчки



* * *
Будто и не знаю, чего мне хочется:
Солнца ли, дождя ли,
Поцелуев – на верность и одиночество,
А когда вдруг разом все это кончится –
Остается девушка на причале,
В тишине, печали и криках чаек,

В белом шелке волн и седой метели,
Накрывает небом как одеялом…
А в былые оттепели теплее:
Мы не гасли сразу - тихонько тлели,
А совсем остыла – считай, отстала.
Нам казалось – мало. И было мало,

Пусть не мира в целом, но тех окраин,
Что засели в сердце занозой острой,
Ближе к нервам, глубже, под самый остов.
А не гаснем сразу – читай сгораем
От босых прогулок по ярким звездам.

Голубые дали манили дальше,
Где теплее, выше, под самый купол.
Кожа стала тоньше, совсем как раньше,
Губы стали слаще, совсем как раньше,
Мы берем привычки тряпичных кукол:
Наигрались, спелись, и в пыльный угол.

Мы берем повадки зверья любого,
Мне по нраву больше повадки лисьи,
Чтобы чуять запах и знать – знакомый.
Уводил от дома – веди и к дому,
Уводил от жизни – веди и к жизни,
Отвечай: звонки, смски, письма…

А когда поймешь – абонент все зоны,
А когда проймет всем, что с нами стало,
Что пылинке в мире таком огромном
Потеряться проще, чем я пугала,
Ты иди на пристань, там у причала,
Где уставший берег ласкают волны,
Тебя ждут и помнят.

[Lestra]

Расскажи, как слепые смотрят на солнце, а видят горячее колесо, черный провал, сошедшийся на ключицах. Нынче в август медовый спас никого уже не спасет, никому не оставит шанс, или вовсе не приключится. Бог нас греет, как глину душит, поскоблит с уголка, разгладит все морщинки, а сверху положит душу и бумажные крылья приладит сзади. Придирчиво осмотрит на весу, потрет все шарниры, недобренько так скривится – этого, мол, и я уже не спасу и сдувает с руки ненужную некондицию.
Получаешься - то ли брак, то ли воробушек оглашенный, выпущенный из заоблачной божьей клети, королек – певчий и без короны, расправляешь бумажные крылья и ловишь попутный ветер.
Но даже Бог не учится на ошибках Икара: крылья тлеют от жара, глина трещит по швам, правила эвакуации не предусматривают пожара, эта земля обетованная слишком близко к солнечным островам.
И вот ты падаешь камушком в атмосферу, всех небоскребов выше, гор и отвесных скал, а Бог же в последний момент вдруг тебя услышит и подставит руку, будто не отпускал. Смотрит в тебя со вздохом, отряхнет от сажи, копоти, черноты. Думает про себя: «Быть может не так и плох он», ставит на полку, а там – миллионы, таких же, почти, как ты.

[Lestra]

Твой организм пропитан кофеином,
Табачным дымом, запахом Бейлиз,
Смотрю в глаза ромашково-невинно,
И сердце, будто на веревке длинной
С разбега падает на самый-самый низ.

Мой милый друг, все мельницы застыли,
Едва ли ветры привязь шелохнут -
Цепные псы на донышке бутыли,
Почти что джины из песка и пыли
Вложили в руки пряники и кнут.

Почти что счастье, сжатое в ладони,
Обрящет форму этой же горсти,
Закрой глаза, считай до десяти,
Как просто, сняв табличку «Посторонним
Нет входа», душу в душу запустить.

Такой простой, доступный анестетик.
Густую сургучовую печать
Срываю жадно и стекляшки эти
Пускаю в кровь, пусть может не излечит,
Но не дает от боли закричать.

Свернулся мир, как солнечный комочек
Зарядом для Давидовой пращи,
И в стаях, прайдах, между одиночек,
Среди нечаянных, случайных, прочих,
На раз-два-три, открыв глаза, ищи.

А как найдешь – стряхни остатки пыли,
На счастье спрячь во внутренний карман,
Чуть ближе к сердцу, чтоб тебя любили,
Чуть глубже в сердце, чтоб любил ты сам.

[Straif]

Конечно, насчет Вас.
Показал кое-что знакомым - сильно хвалили.

[Lestra]

польщена, право..

[Lestra]

Мы связаны, мы сколоты, мы сшиты,
Рукой к руке, затылком к потолку,
Лететь не можешь - крылья перебиты,
Так не беги быстрей, чем я могу.
Немного слов и нежности на сдачу,
Застыл янтарь с нелепым мотыльком,
Так просто все сложилось и удачно,
Что думать не о ком, а плакать ни о ком
Не буду преднамеренно, ты знаешь.
Сквозит в походке выспренность и блажь,
Сегодня ты меня не понимаешь,
А завтра… завтра может быть предашь.

Мы связаны, распяты, вшиты в кожу,
Губами в губы, взглядами насквозь,
Я ненавижу. Но боюсь до дрожи
Тянуть за нити, чтоб разорвалось.

[Martymyra]

за последнее отельное спасибо...

[Lestra]

Манера прятаться была у нас в крови,
По кальке недовыточена в генах,
Врастаем в камни, в пригоршни земли,
Корнями до десятого колена.
Манеру опасаться нам внушил
Гранитный город с пасмурным оскалом,
Где добрый Бог зерно с руки крошил
И укрывал пуховым одеялом.
Расти не страшно – страшно умирать
В плетеных колыбелях на пороге.
Вся эта данность – странная игра,
Зашитая в пространстве между ребер.
А кто не спрятался – тот, видно, виноват,
Тому и вязь из солода и нервов,
По пальцам токи в сотни киловатт,
На плечи силу в тысячи амперов.
Тростник остыл и высох между губ,
Нелепые ужимки крысолова,
Сплетя хвосты, плестись на гулкий звук,
На запах незнакомой terra nova.

Крысиный бал – в разгаре,
Сызмала по пути,
А что уйти не дали –
Некуда тут идти.
Тростник прочнее стали
В пальцах пономаря,
Крысиный бал в разгаре
В тонущих кораблях,
Вода сточила камень –
Сточит и города,
А что уйти не дали –
Это не на всегда.

[Lestra]

Я прошу, не скажи мне ни слова,
Растворись под канун Рождества.
Это чувство сложилось в основу,
А основа сложилась в слова,
А слова ранят больно и метко,
В этой боли особенный шарм:
Треснул мир, как склоненная ветка,
Раскололся, как елочный шар.
Так по-ангельски тянет к вершинам,
К излучению звездных систем.
Бог заведомо вверил мужчинам,
Говорить не о том и не с тем.
Не поверить нельзя. Не сорваться
Не дает перетянутость жил
В бесконечность пустующих станций.
Ты, увидев, пришел, победил;
Переписано римское право,
Перебита чеканка монет.
Мы взрастали как майские травы
К сентябрю увядая на нет.
Обернись – от тебя не убудет,
Преют зерна во влажной горсти:
Сеять, жать – вот, доступное людям,
Недоступное людям – цвести.
Огранен мой фарфоровый профиль,
Шпиль булавки по центру груди.

Рождество. Мотыльки на Голгофе.

Допивай свой прокуренный кофе,
А затем уходи. Уходи.