Форум Wizards World

[Konper]

Ночные дожди, где же ваша святая прохлада?
Иль странствуя, тучи рыдают о счастье других?
Лишь где-то вдали неустанно гремит канонада,
Взметнув придорожную пыль исхудавшей земли.

Ночные дожди, вы же любите нежные плечи
Безумных красоток, у стен придорожных кафе!?
И дым, что неспешно парит сквозь рубиновый вечер,
И звонкие ноты о вашей мятежной судьбе.

Ответьте же мне - освежив города и селенья,
Чтоб радостью в детских ладошках разбрызганной стать,
Чтоб ссохшийся Мир засиял и уснул в умилении,
Иль мог до утра мелодичности вашей внимать.

Ночные дожди, ваш кристальный взволнованный воздух,
Как будто душа, оброненная кем-то с небес!
И вторю я вам, и из глаз моих капают годы -
О вере, страданиях, боли, любви и борьбе.
©К.П.С.

[Келебнор_Садорэх]

Кто-нибудь, дайте этому человеку медаль! Настоящий талант! Я так думаю))

[malia-vera]

Мне тоже поравилась тема и облачение ея. Вижу, много надо упорства иль же вдохновенья подобное произвести на свет)

[Эсвет]

Великолепно!
Читала и наслаждалась!

[Konper]

Спасибо за высокую оценку и внимание. Медаль, - это конечно хорошо, однако куда приятнее то, что мое стихотворение не оставило вас равнодушными, а возможно отозвалось у вас в душе приятной бодрящей прохладой уходящих весенних ночей. Думаю, что опубликую еще кое-какие работы. Возможно вам они будут интересны.)

[Konper]

"Вы знаете, страна у нас не только очень большая по территории, она очень красивая. Она красива не только своими природными богатствами в первую очередь, и это самое главное наше достояние, она красива людьми."
Владимир Путин


***
Мой стойкий пилигрим, седая гладь небес
Надрывно засверкала гневом молний!
И взвыл под плетью ветра согбенный древний лес,
Взъерошенных зверей сопеньем полный.

И мрачная вода, впитав небесный блуд,
Дрожала рябью превращаясь в волны.
Как будто меж пучин разверзнул бездну спрут –
Ненастной ненасытности исполнен.

За что же так безумен стихий всесильный свод –
Кого стремитесь сделать вы покорным?
Сквозь ливни и ветра сей пилигрим ведет,
И валов череду берет проворно!

В кромешный мрак глядят хрустальные зрачки,
Но хаос их не тронет безмятежность!
И сквозь безмерный страх рождают маяки
Для смелых глаз огня святую нежность.

Там суша и приют прибрежных кабаков:
Где взмокшие до нитки сушат весла,
Где сквозь ночной галдеж звенит сирены зов,
Где из-за туч глядят нагие звезды.

Я пью за Петроград, и Невский сизый дым,
За прочность парусов, надежность фалов.
За то, что в смуте лет ты был всегда один,
И что друзей так часто не хватало.

Бушующих стихий разрозненная рать,
Не раз к тебе в морщинах подступала.
Но не смогла она тобой повелевать
И сердца твоего не обуздала!

Мой стойкий пилигрим, поправив прядь волос,
Заправив бодрость сном и провиантом,
Ты снова впереди не ведая угроз,
И грудь твоя сияет аксельбантом!

И в утренний простор искрящийся росой,
Шагаешь ты задумчивый упрямо.
И реет Русский стяг над истинной душей,
И солнце дарит свет восхода храмам!

Иди! Пусть бог хранит твой славный кроткий лик!
И Мир пусть бережет твой мудрый разум!
С тобою твой народ жизнь ясную постиг,
Ведь божий дар с твоей судьбою связан!
©К.П.С.

[Konper]

Воробей

Он ловко прыгал меж ветвей,
Он ел из миски из собачьей,
Он был проворный воробей,
Любил клевать сухой калачик.

В полете город созерцал.
Он знал и нищих и богатых.
Он, как и следует, - порхал
В костюме буро-сероватом.

На подоконнике шалил, -
Будил, стучась, погожим утром.
И перья в лужах теплых мыл.
Зимой болел он от простуды.

Котов обманывать умел,
За самку резво хулиганил.
А иногда он тихо пел
Умолкнуть соловья заставив.

В облезлом сквере умирал -
Среди скамеек опустевших.
И ветер ангелом рыдал
Над ним - совсем осиротевшим.

Еще и солнце не взошло,
А дворник, шаркая метлою,
Его, как мусор, в ковш замел
Со всей вчерашней суетою.

Собрались смирно воробьи:
На ветках, проводах, на крышах.
А люди шли себе да шли…
И сверху в них глядел Всевышний.

©К.П.С.

[Konper]

* * *

Уходя промолчит взгляд упавший в стесненье,
Плащ, пытаясь вцепиться в пассивный рукав,
Ударяясь о ветер, рванет с сожаленьем
И под дождь угодит – меж разливов зеркал.

Ветви вздулись весной, обхлестали растерянно, -
Непонятна их соку тоскливая тень.
Я пройду твердым шагом, немного рассеянный,
Между зданий кричащих пустых площадей.

Что ж, ненужность вкусить, - как пилюль наглотаться,
Но обида не может мне сил подкосить!
Я ушел, а сумел ли я в души впитаться?
Удалось ли мне мир чей-то вспять обратить?

На лице растворились остатки эмоций,
Только изредка в форточке воздух шумит.
И узнав тишину сердце бешено бьется,
Словно в чьи-то ворота чужые стучит...

Был тщеславен и горд, был упрям и назойлив,
И наелся я, досыта, бренностью сей!
А сейчас я питаюсь одной простотою
И горит одичало мой факел ничей.

Но я верю в победу над собственным эго!
Над обломками лжи я хочу воспарить!
Чтобы эхо вернулось ко мне человеком,
Что в осколки вершины погост превратит...

Уходя помолчим посмотрев друг на друга.
И не нужно объятий – мы чувствуем их!
Не взъерошим упреки, не вспомним заслуги…
Лишь помянем тоску наших теней живых.
©К.П.С.

[Konper]

К годовщине памяти...
Погибшим морякам посвящается



Атомоход

На пирсе собиралась ребятня.
Шли родственники, жены к субмарине,
И матеря, и деды шли обнять,
Кто внука, кто приятеля, кто сына.

И поступью уверенной, прямой
Шагали моряки к громаде – рыбе,
И под ноги бросался к ним прибой
Приветствующий брызгами о глыбы.

И чайки возникали тут и там
Разбрасываясь криками восторженно,
И восходил на корпус капитан
Поправив китель от солей взъерошенный.

И каждый верил дебрям глубины,
Как верят в нечто преданные самые.
Касались взором носа и кормы, -
Как мореход, влюбленный нежно в даму.

И важным чем-то веяло от них:
Большим и гордым, непоколебимым.
Но шторм лишь затаился, не утих, -
Так непогода промелькнула мимо…

Они имели, каждый свой секрет,
А вместе все одной владели тайной,
И многим-то всего под тридцать лет,
Но возраст не мешал им быть титанами.

Они перешагнули полосу
Меж двух стихий, которые взрастили,
Но помнили, что их на суше ждут,
И с верою они спускались к илу.

Заданием охвачен каждый был,
И окружен прохладою промозглою.
И мало кто их знал, немногий чтил,
Но враг дрожал махину встретив грозную.

…Жизнь всех нас погружает в никуда,
Чтоб мы из никуда искали выход.
Но если никуда – одна вода?
Блуждающая смерть под носом вспыхнет?..

Подводники имели острый нрав,
И обостренным чувством отличались,
И о блуднице брезжащей узнав
Над нею перед гибелью смеялись.

И за отсеком смех сменял отсек...
Потом они своих - на суше, вспомнили,
И бился в их сердцах, рыдая, брег,
И вздрогнули на них мундиры скромные.

И замолчали все в тоске и тьме,
А мичман вспомнил женскую записку:
«Ты нужен мне. Ты очень дорог мне!»
Вы все нужны! – шептало эхо - близким...

Удар–р-р... Не разменять судьбу, не снять
С клыков голодных дармового рока.
Сегодня вся Россия будет знать!
И мир весь всколыхнет ее тревога.

И хроникой текущих новостей
Ополоснут сознание со знаньем,
И скажут: «утешительных вестей
Давайте подождем мы со стараньем».

Насупившись, чиновник загремит
Своим до безразличья чутким тоном:
«Атомоход наш доблестный подбит ........
Торпедой иностранной в русской зоне.

Но повода для беспокойства нет!
Тем более нет повода для паники.
Я всем уполномочен заявить –
Подлодка, это не «Титаник» вам!

Я все беру под личностный контроль,
И возложу контроль на лица флота.
Играет исключительную роль
На месте состояние погоды».

И как-то безнадежно заявил,
Какой-то адмирал в шикарной форме:
«Желаю им всем выплыть из глубин,
Сухими чтобы были их погоны»!

…Подводники привстали на постах
Подписывая спешно нервный почерк.
Раздался взрыв... Заклинило в винтах
И лопнул у подлодки позвоночник...

Проводим ряд мы неотложных мер –
Спешило убедить всех руководство.
Какой громоздкий гроб имел размер
Никто не смел сказать, пусть даже черство.

На берегу сидели семьи всех,
Из термосов надежду согревали,
Брезгливый горизонт был слит и сер,
Но ждущие, глаз с моря не спускали.

И миллионы ждали, с ними, там.
Противники же руки потирали.
Меж циников творился шум и гам.
Актеры роль потопленных слагали.

Дотошно всю неделю корабли
С опаскою кивали якорями.
Флотилию подальше отвели
И приспустили траурное знамя.

И в Баренцево море, от обиды,
Суда не выбирали долго курс.
И рыбы отслужили панихиду,
Немую панихиду лодке «Курск».

И в спинах приходящих волн пятнистых
Андреевское плыло полотно,
И было слишком, слишком было мглисто,
Чтобы на дне рассматривать пятно...

На пирсе собиралась ребятня...
И горький гул на пирсе разрастался, -
Все молча звали меркнущий закат,
Который торопливо погружался.

©К.П.С.

[XPEH_BAM]

Красиво сложено!

[malia-vera]

Читала и почти плакала... Нервы... Работа замучала+(

[RICHI13]

красиво и сильно написано!молодец!

[Konper]

Спасибо друзья за то, что прочли и высказали мнение о моем скромном опусе. Это случилось семь лет назад. Но каждый год в эти дни я вспоминаю об этом. 118 жизней в один момент, в мирное время, ушли в небытие. Говорят, что смерть одного человека это трагедия, а смерть миллионов это статистика. Правда, иногда достаточно смерти одного человека, чтобы спасти миллионы жизней. Но как бы кто не говорил, всегда тягостно и горько думать о гибели людей и осознавать, что изменить ничего ты порой не в силах. Нет наверное ничего ужаснее, чем созерцание смерти и ощущение полного бессилия в этот момент. Потому случается так, что душу выворачивает на изнанку от внезапной боли. Ты как бы чувствуешь все, что чувствуют те, кто потерял близких. И если эти эмоции не выплеснуть на бумагу, если не прокричать об этом в ночную тишину, то сердце просто может разорваться на куски!..

[Konper]

***
Ознобшее поле бледнеет тоскливо в тумане,
Стеною безмолвной под инеем спят тополя,
Искрятся снежинки, вальсируя в буйстве бурана,
И щеки от их поцелуев-ожогов болят.

О ветры небесные, что же вы так рассвистелись?
Зачем вы свирепы – лишаете сердце тепла?
К чему вы обрушили с дерзким глумленьем метели?
Иль нам на земле и без вас недостаточно зла?

Не смейте, оставьте! - Не рвите надежды и стяги!
Нам – путникам так не хватает счастливых дорог!..
И губы обветренны – ищут спасенья во фляге,
И взор наш встревожено щупает серый Восток.

Там солнце ленивым пятном, нам сквозь тучи мерцает, -
Мифический феникс, питающий веру в огонь.
И слезы на щеках пути наших душ очищают,
И ежится в тесном кармане, обмякнув, ладонь.

Любимая, только представь: Сквозь тревожные дали,
Забыв об усталой сонливости, льдах и снегах,
Я жму на курок проржавевшей скрипящей педали,
Чтоб к Новому году поспеть в наш семейный очаг.

Так было: скандалы, болезни, лишенья, протесты,
И бедность, и гордость, и смерть наших самых родных…
Я еду к тебе, где на кухне замешано тесто,
Где запах янтарных волос в позолотах витых.

Прочти же молитву! Я жду долгожданную встречу!
Я верность, как жизнь лишь для уст твоих пряных храню...
Наш век так недолог, увы, и, увы – быстротечен.
А я не страшусь, потому что тебя я люблю!

©К.П.С. 31.12.2007 г.

[Тиль-Отшельник]

Красиво... вам бы их на литературный конкурс отправить...

[Konper]

Спасибо на добром слове.) Обещаю отправить на первый же приличный литературный конкурс с большим гран-при.)))

[Konper]

В память о дедушке Геннадии, в день Рождения посвящается...

Сон качает шатры, в сизых толщах тумана
Конь с пылающей гривой, как светоч ночей.
Он все скачет вперед, статный брат Каландара,
В даль немую янтарных татарских степей.

Пусть он старец, - в нем мудрость тюрбаном покрыта,
И открыта для всех, как священный Коран.
Жемчугами Ковсара еще не умытый
Он прочел свой удел, что слагает Калам.

Он, скиталец, истерзанный яростью жизни,
Что ее, не смотря на мученья, хранит,
Потому что свой путь от рассвета до тризны
Каждый должен отмерить, в нем сущность узрит.

Не страшась, не взирая на копья слепые,
Искалеченный стрелами жадной войны,
Он все скачет, и земли волнуют Родные
Очи в алых морщинках, что звездам видны.

Утро бредит – то сумерки вышли из чрева
Многоликих глубин безымянных пещер.
Тает блудный туман, как эмир меж гарема,
Солнце снова берет гор восточный барьер.

Конь устал, и прилег среди лысин пустынных,
Отдохнет – снова в странствие, в дебри пространств,
Но маршруты его нам открытые ныне
Ветер бренный сметет, - дань тем бездне воздаст.

Но бессильна стихия и время не властно! –
От ударов копыт вечный звон бытия!
Конь храпит от дурмана, что жизнь не напрасна
И целует он степь, гриву к травам склоня.
©К.П.С.

[Konper]

Ждет когда-нибудь каждый

Вот все чаще к весне отклоняется солнце.
Бороздят самолеты свинцовое небо.
Прикасается к звучности клавишей Моцарт,
А в журнале блестит неразгаданно ребус.

Я смотрю вам в глаза – просто люди, непросто:
Незнакомцы, знакомые, девушки, дети.
Я стучу к вам в сердца по бумаге неброской
Скользкой ручкой прозрачной, порой предрассветной.

И мерещится мне через вязь расстояний
Клин, что ждали всегда с нетерпеньем прабабки.
Вот они-то умели ценить в расставании
Взмах платка в незабудках иль меховой шапки.

Вот у них было принято чинно да верно:
Провожая бежать за вагоном с родными,
А потом приходить и завешивать стены
Фото в рамках, надежно пропитанных ими.

А когда возвращались - не все и не сразу,
То всегда и тайком на подушку глядели.
И под наволокой белой, как будто бы в тазе,
Меркли пятна тоски, и простуды хрипели.

И тогда ощутив, что во время разлуки
Мать, скучая по сыну, лишилась покоя,
Что любимых, от соли, разъедены руки, –
Не могли промолчать, задыхаясь тоскою.

Перепутались чувства, под сердце запали,
Леденело стекло, под которым на фото:
Дети, внуки, друзья до кости проницали,
Доктора или зэки, курсанты, пилоты…

И собрав все находки, приезжие бодро,
Голосисто дыша, подбегали к домашним
И хватали, - кто тяжесть какую, кто ведра,
Фартуки надевали и чистили сажу.

Ну а те кто дождался, всплеснувши ладони,
Не давали и шага ступить им к работе, -
Обнимали их крепко и целовали
Возлагая за все на себя все заботы.

Иногда так бывало – бывает, ну что ж тут, -
Не дождавшись, валились дома и заборы,
А случалось, что кто-то приедет и сходу
Только хуже: и дурно, и драки, и ссоры.

Но все ждут… А дождавшись надежду не судят! -
Попрекают лишь войны да мерзости судеб.
И все верят, что лай их собачий разбудит
Если кто даже ночью дождливой прибудет.

Так давайте и мы, вороша письма предков
Осознаем в себе: что такое разлука!
И не будем корить обоюдно, и редко
Будем видеть платки и гудков слышать звуки!

Навестить поспешим одиноких и ждущих,
Будем близким звонить и выказывать нежность,
И, на память, дарить мы не станем идущим
Часовой механизм, что сулит неизбежность.

Журавли!!! Журавли!!! (но не вздумайте плакать).
Поднимать гнезда ИМ да с размякшей землею
И птенцов выводить, - это к доброму знаку,
Пусть летят же, летят же на встречу с весною!

Журавли-журавли, ну узнайте же лица! -
Паутинка морщин на крестах тоже жаждет,
Чтоб ее навестили, пришли с ней проститься…
Журавли-журавли…Ждет когда-нибудь каждый.
©К.П.С.

[Келебнор_Садорэх]

Много впечатлений оставляет... классное стихотворение!

[Straif]

Как всегда на высоте.
Спасибо вам за ваше творчество.

[Konper]

Моя высота, моя вершина - это мои читатели! Именно в тех, кто уделяет моим творениям внимание, именно в тех, кто способен понять и прочувствовать то, что я создаю, отображаю, выражаю, передаю, заключается смысл моего творчества.
Спасибо Вам за добрые слова.

[Konper]

***
В предвкушении весны не спится, -
Чудится весенняя гроза...
Прилетела издалёка птица,
Заблестели девичьи глаза.

Зазывает ручеек на праздник
Небывалых прежде восхищений.
Ветер с юга семя лета садит
В землю посвежевших ощущений.

Королева Матушка-Природа
Восполняет зимнее затишье,
Нежным солнцем радует погода
За зиму истрепанные крыши.

По ночам, ненастным и туманным,
Свой концерт на бис играют воды.
Воздух сладкий, - отдает дурманом.
Только безвозвратно тают годы…
©К.П.С.

[Konper]

В день 22-ой годовщины техногенной
катастрофы на Чернобыльской АЭС…


***
Прожгла отчужденная зона
Пятно едким ядом на карте,
Обугленный челн Харона
Сквозь атом понесся к аду.

И блок, надщербленной руиной,
Вскрывал облака бескровно.
Река затянулась тиной,
Распались часы на микроны.

Разбросанных зданий коробки,
Как кубики детской ручонкой,
Заброшены обреченно –
«Игра» завершилась неловко.

А яблонь сады хирели,
Но помнили – плод и семя.
И яблоки в завязи зрели,
Горели, горели, горели…

Сколько вокруг печали,
Боль вездесуща, как атом!
В автобусах люди рыдали,
Хмуро ворчали солдаты.

И длинною вереницей,
Как будто войной гонимы,
Тянулись они за границу
Земли отчужденно-любимой.

Вы видели жажду жизни
В глазах изувеченных смертью?
Вы видели бледные лица
Вскрывавших из зоны конверты?

О чем же молчали герои
Залив радиацию водкой?
Как же стояли стеною
Без масок в рубахах тонких!?..

Лопасть разбитой «вертушки»
В память крестом вонзилась.
А на лесной опушке
Горько изба покосилась.

И на сосне придорожной
Кем-то набитый поспешно
Грозно гремел – «Осторожно!»
Жести кусок небрежный:

Стронций, цезий и радий –
Суть треугольной фигуры,
В мертвые окна глядя
Видишь оттенки сутулых?!

Ветром, лаская пряди
Мальчика в анабиозе,
Воет над Миром Чернобыль,
В неба свинцовую проседь.
©К.П.С.

[Konper]

Концлагерь

Пошли - повторил Пятьсот девятый. Он окинул взглядом остающихся. Большинство из них уже равнодушно расползались по баракам. Стояли на месте только ветераны и еще несколько других. Вдруг Пятьсот девятому показалось, что ему надо сказать еще что-то страшно важное, такое, отчего зависит все прочее. Он старался изо всех сил, но не мог излить эти мысли в слова.
- Помните об этом, - выдавил он из себя в конце концов. Никто не ответил ему. Он понимал, они это забудут. Они ведь уже слишком часто видели подобное. Разве что Бухер этого не забыл бы, он достаточно молод. Но он был вместе с ним.
Они заковыляли по дороге. Они так и не помылись. Это было ухищрение Вебера. В лагере всегда не хватало воды. Они тащились вперед не оглядываясь. Вот миновали ворота с колючей проволокой, отделявшие Малый лагерь.
Ворота для издыхающих. Вася чавкал. Трое новеньких шагали, как автоматы. Остались позади первые бараки трудового лагеря. Рабочие коммандос уже давно ушли на объект. Опустевшие бараки производили безутешное впечатление. Но сейчас они казались Пятьсот девятому самыми желанными на свете. Они вдруг предстали перед ним как символ жизни, защищенности и безопасности. Сейчас ему так хотелось бы заползти туда и спрятаться от этого безжалостного приближения смерти. «Еще бы два месяца» - подумал он глухо. «Может быть, даже две недели. И вот все впустую. Впустую».
Камарад (фр. - товарищ), - вдруг проговорил кто-то рядом с ним. Это было перед
тринадцатым бараком.
Человек стоял перед дверью, лицо его было черным от щетины. Пятьсот девять поднял глаза.
Помните об этом, - пробормотал он. С этим человеком он никогда не был знаком.
Мы это будем помнить, - ответил человек...
«Искра жизни»
Эрих Мария Ремарк


Под током колючая проволока стонет,
Пустынна земля на истоптанном плаце,
И валится небо на тех, кто спиною,
И стелется, морщась, для узников в танце.

В бараке, на досках потрепанных смертью,
Лежат кандидаты на пепел для хлеба,
В казарме напротив - безумцы и плети,
У окон косых безымянная верба...

Им холодно было, и даже в могиле -
Когда в крематорскую печь набивали,
Они всё дрожали, кривились и выли,
А трубы печные их прах отпевали.

Их было так много: и дети, и старцы,
Поджарые парни с стальными руками.
И женщины были... Их хрупкие пальцы
Ломались, как спички, убийц сапогами.

Их били по лицам, чтоб выбить надежду,
И мыться водили под газовым душем.
Куда ни пойди - со всеми проститься,
Откуда ни выйди - сомнения душат.

От боли остался лишь страх да трясина,
На коже изорванной - повесть гестапо.
Не вырвать из сердца проросшего клина -
В нем скорбь бесконечная мукой зачата.

Уже не стремятся, еще не забыли, -
Свобода, как остров меж хмурою бездной.
Под боком товарищей трупы остыли
С пустыми глазами, с оскалом железным.

Но там, за забором, махровые травы,
Цветы полевые манят в ожидании,
Костела смиренного острые главы
Спокойно взирают на вызов страданья.

И люди, такие же, только беспечны, -
Глядят иногда, как в дрянную газету,
И плещутся мутной растерянной речью,
И прочь убегают от скрежета клеток.

А лагерь сопит ожидая спасенья
Утратив теченье строптивого часа, -
Кто плюнул на все и упал на колени,
Кто слаб, кто томим лишь зажаренным мясом.

Но все одинаковы - в робах затертых,
Полоски то белы, то черны зачем-то.
Во сне с неизвестностью сводятся счеты,
Где прошлого кадры прокрученной лентой...

От каждого шага, от каждого скрипа
Дрожат и потеют, и в угол стремятся, -
Укутаться в ил, как мудреная рыба,
И там до развязки живым оставаться!

А может подняться, сразиться со спрутом?!
Ведь есть еще в теле раздавленном воля!
Ударить мучителей бунтом и смутой,
А после посыпать оплаканной солью.

Вставайте! К борьбе! Не ропщите, а смейтесь, -
Ведь смех заключенного шибче заразы!
И ор непрерывный в казармы их сейте,
Ведь крик невиновного, - хуже проказы.

Сорвите же бирки! Не номер на робе,
Не скотские цифры ваш облик откроют.
Не верьте фанатиков мимике доброй,
Ничто кровожадность с их свастик не смоет.

Вы - люди! Очнитесь, вы вспомните - Люди!!!
За бой не страшитесь от бога укора.
Прогнила фашистов ничтожная груда,
Их ждет поражение, привкус позора…

Ну вот и стоите - живые скелеты,
Подняв подбородки над лагерем грязным:
И все-таки выживем мы до ПОБЕДЫ,
Чтоб не было снова чистилищ однажды!..
©К.П.С. 1999 г.

[Konper]

К годовщине дня Победы в Великой
Отечественной войне 1941-1945г.

Мемориал

Мемориал пустынен круглый год,
Лишь иногда цветы к нему возложат,
И так сложилось, что тропа ведет,
Но вынудить живых прийти не может.

На статуи налипла толщей пыль,
А ворох лет подправил людям память, -
Лишь васильки, бессмертник и ковыль,
До буйства отслуживших навещают.

Прогреет вечный факел мрамор лиц-
Майоров, рядовых и генералов,
Смахнут они глубокий сон с ресниц
И грянет марш последнего привала:

Рубеж определен и близко фронт,
Шныряют вражьи самолеты...
Споем-ка напоследок, ну-ка взвод!
Нам подпоют огнем полки и роты!

Снаряды норовят снести блиндаж,
А пули так и ждут - пощупать каски,
Но тщетно! Этот город будет наш!
И пусть не ждет противник нашей ласки!

В ночном бою не чувствуешь потерь,
Товарищей не видя рвешься в пекло, -
К утру изрешеченная шинель
И все вокруг пластом в останках блеклых.

То там, то тут тревожит хриплый стон
Могильное спокойствие кургана...
Какой был понесен в бою урон
И как же юность поседела рано!

Победа - это праздничный салют,
Напевы про свободу, пляс, а так же,
На поле брани - беспокойство, зуд,
И шорох гимнастерок и тельняшек.

А так же это соль в косынках вдов,
Веночек из чертополоха,
Веселость истощавших воробьев
И слава снисходительному богу...

Мемориал пустынен круглый год.
Лишь иногда, - под занавесью ночи,
Поет победный марш отдельный взвод,
Поет-поет, и умолкать не хочет.
©К.П.С.