Форум Wizards World

[lussi]

Пролог.
Историю писала не я, но принимала участие в ней, как прототип главной героини. Надеюсь вам будет так же весело после прочтения, как и мне!

ПОЦЕЛУЙ

Часть первая. ПАРИ.

«А вот попадешь ты стрелой вон в ту шишку?»
На поляне в диковинном лесу стояли два варвара, держа в руках по землянике. Воспользовавшись небольшой передышкой между набегами на деревни, они лакомились лесной ягодой, откусывая ее большими кусками и обливаясь ее соком. За спиной у них висели луки и колчаны, на боку висели топоры, между ног находились лошади.
«Чего ж не попасть?» - ответил более молодой варвар с чудным именем Мандрагон, кидая ботву от земляники и утирая пятерней лицо. «В статично висящий предмет, не подверженный влиянию турбулентных движений воздуха и находящийся в ракурсе моего взгляда я попадаю 10 раз из 10» - обычным варварским языком скромно продолжал он, неспешно доставая из-за спины лук и стрелу.
«А вот вспоминается, что на последнем сабантуе, стреляя по мишени, ты ранил корчмаря» - гыгыкнул первый, имя которого было написано у него на лбу. Так вот прямо кириллицей и выведено - Ратмир.
Мандрагон пропустил язвительное замечание мимо ушей. Прищуря глаз, он натянул тетиву.
Далее события стали разворачиваться стремительно.
Как раз в это время местный овод Войнич (вот он посланник судьбы!), пролетая над поляной в поисках чего бы пожрать, обнаружил локальное сосредоточие своего обеда. По удивительному стечению обстоятельств им оказалась ничего не подозревавшая лошадь Мандрагона. Спикировав на круп лошади, Войнич вонзил свое жало в жертву по самые уши. Не привыкшая быть чьим-то обедом лошадь от такого скотского обращения встала на дыбы. Неготовый к такому бесцеремонному прерыванию процесса прицеливания Мандрагон от неожиданности спустил тетиву и стрела улетела в облака.
«Сдается мне, Акелла, что ты промахнулся» - скурпулезно начал Ратмир.
«Чудеса, конечно, случаются, но сегодня не их день!» - тоном, не терпящим возражений, пресек готовые посетить поляну гыгыкания Ратмира Мандрагон - «Я попал в другую шишку, что с учетом изменения устойчивости моей тыловой части, можно считать попаданием в цель».
«Угу, а еще по дороге ты сбил стаю уток, а при падении четыре куропатки и вепря» - тактично высказал свое недоверие письменнолобый.
Слова Ратмира задели варварскую честь Мандрагона. И если бы на его месте был бы другой, менее душевный варвар, то эта история имела бы трагический конец.
«Бочка вина, если на острие стрелы не будет шишки!»
«Бочка вина, если она там будет!»
Характерный шлепок ладоней обозначил заключение пари между двумя варварами и насильственную смерть трех комаров, умудрившихся попасть между двух рук.


Часть вторая. СУДЬБА ВАРВАРА.
(возрастное ограничение PG-13)

Медленно текли часы блуждания варваров по лесам. Оставляя за собой широкую просеку, они методично, миля за милей, осматривали местность на момент наличия в ней стрелы Мандрагона. Сначала это забавило, потом Ратмир стал жалеть о своем недоверии, потом стал сильно жалеть. Ну а когда он болезненно разбил о подберезовик колено, его терпение исчерпалось. Произнеся тридцатиминутный спич, от которого упали в обморок два оказавшихся поблизости зайчишки, варвар махнул рукой и уехал в деревню.
Мандрагон с упрямством военкомата продолжал поиски. Обессиленная (и обескровленная) лошадь пала через сутки, когда на ее спидометре было 750 км. К исходу вторых суток Мандрагон вышел к болоту. Нужно сказать, что в той диковинной стране были необычные болота. На них не росли шишки. Зато росла брусника. В том году она уродилась крупной. Крупнее земляники. Две ягоды в одной руке не удержишь. Устроив на берегу болота привал и без аппетита съев половину ягоды, Мандрагон задумался. Близлежащие леса были обследованы скурпулезно. Оставалось только болото. Но Мандрагон не любил болот. Как пять лет назад утонул, так с тех пор и не любил. Однако уступать не хотелось и, вздохнув, варвар направил свои стопы в глубь трясины. Проваливаясь в жижу по пояс и чертыхаясь, Мандрагон шел к центру болота, справедливо рассуждая, что если он куда и попал своей стрелой, то непременно в центр.
Попугаи, пролетая на бреющем полете над Мандрагоном, кричали не на варварском языке «Севантин». Мандрагон их не слушал, он шел к островку, и молился о том, чтобы островок не оказался миражом. Силы покидали варвара, третьи сутки остававшегося без горячего, смены белья и сеновала. Ноги отяжелели от усталости и присосавшихся пиявок. Когда до островка оставалось совсем ничего, в спину Мандрагона врезалась стрекоза, не продравшая глаза после вчерашнего нектара. Пролетев метра три, Мандрагон стукнулся головой о кочку на островке и потерял сознание.
Когда варвар пришел в себя, над болотом занимался рассвет. Приподняв гудевшую голову, Мандрагон увидел перед собой лягушку. Я уже говорил, что болото было необычное. В нем водились лягушки. Но не вид лягушки удивил Мандрагона. А то, что она держала его стрелу, на которой как на шампуре было нанизано шесть шишек.
«Стрелу отдашь?» - без особой надежды проквакал Мандрагон.
Лягушка, грустно осмотрев трехдневную щетину варвара с запекшимся соком земляники и брусники, с достоинством ответила: «Поцеловать сначала надобно».
«Надобно, так целуй» - произнесли губы Мандрагона, к удивлению последнего. Зажмурив глаза, варвар приблизил к лягушке объект целования.
И в следующее мгновение пение болотных цикад заглушили звуки, вошедшие впоследствии в антологию звуковых файлов под именем kiss.wav.
Открыв глаза, Мандрагон обнаружил перед собой девушку в белоснежных одеждах. Ее зеленые глаза затягивали как Гринпинская трясина, ее рыжие волосы были прелестны, ее губы манили, ее фигура сводила с ума, ее голос был чарующ.
«Как тебя зовут, дикий воин?» - произнесла она, доставая мелко исписанный блокнот.
«Мандрагон» - сказало застывшее изваяние варвара.
«Любимым будешь».

ЭПИЛОГ

«Как выбираться теперь будем отсюда, белоснежная моя?»




Вторая серия фильма.

Краткое содержание 1-ой серии.

В далекой стране, о существовании которой человек, не умеющий умножить 3 на 9, и представить не может, варвар Мандрагон в поисках своей стрелы испытал множество лишений и тягот. Его друг Ратмир и его лошадь, не выдержав их, и сошли с дистанции. Стрела была найдена на болоте. Ей завладела девушка, пребывавшая в обличье, которое так любимо французами. Безграничное обаяние варвара свершило чудо, вернув девушке обличье, доступное для любви остальным народностям.


Часть 3. Путь к сеновалу.

Он и она стояли на крошечном островке посередине болота и не могли глаз оторвать друг от друга. Она с терпением археолога искала в нем мускулатуру и горящий взгляд, а он оценивал степень соразмерности стройности ее фигуры и расстояния, которое им следовало преодолеть до берега болота.
«Как выбираться теперь будем отсюда, белоснежная моя?» - наконец, спросил Он.
Фыркнув про себя от столь нелепого вопроса Она ответила: «На твоих руках, конечно, дорогой».
Варвар, который до этого женщин на руках носил только до сеновала, к большому неудовольствию кузнечиков почесал свою длинную шевелюру. «А своим ходом никак не получится? - задал он очередной нелепый вопрос.
«Своим хоооодом?». Большие глаза девушки стали еще больше. «Ты хочешь, чтобы я вот этими самыми ножками пошла по этой жиже?»
Ее небрежное движение открыло близнаходящимся глазам картину «этих самых ножек». Следующие три минуты вокруг стояла оглушительная тишина. Мандрагон пребывал в ступоре. У стрекоз такое зрелище вызвало провалы в летных навыках, и они кучно шлепались в акватории островка. Лягушки безмолвно чернели от зависти, болотный попугай лишился дара речи. Навсегда.
НОГИ БЫЛИ ЗЕЛЕНЫМИ.
Все еще пребывая в потрясенном состоянии, Мандрагон нежно и стараясь не оставлять синяков взял девушку на руки и побрел куда глаза глядят. Глаза глядели в сторону ее указующего пальчика.
Шаг за шагом отмерял Мандрагон путь до суши. Девушка, обняв шею варвара руками и положив голову ему на плечо, струила в ухо варвара свое дыхание.
«Варвар, ты не мог бы идти плавнее?» - раздался ее голосок, когда островок скрылся в туманной дымке. - «Меня укачивает».
Мандрагон сдвинул брови и лишь нечеловеческим усилием своей воли подавил в себе жгучее желание все бросить. Идти, однако, он стал ровнее, стараясь без необходимости не дышать.
«А почему ты не спросишь, как меня зовут?» - немного кокетливо продолжала свое воркование девушка.
Варвар послушно задал требуемый вопрос, решив отложить размышления о том, зачем это нужно, на потом.
«Леонора Юни Селладия Сигуна Иммхорн» - с гордостью за свое чудесное имя назвала себя девушка.
Мандрагон, шевеля губами, попытался повторить имя, но на втором слове этого предложения иссяк. В деревне, где жил варвар, имена женщин были несоизмеримо короче и проще для запоминания. 9 женщин из 10 и вовсе носили одинаковое имя «Эй».
«Можешь называть меня просто Селладия» - своевременно прервала мучения Мандрагона девушка.
Размеренное шлепание варвара по болоту внесло умиротворенность в мысли девушки. Она сомкнула очи и задремала.
Когда Селладия проснулась, Мандрагон, мерно шел по лесной тропинке. До ближайшего сеновала оставалось каких-нибудь 5 километров и терять время на привалы он не собирался.
Однако у девушки планы были другими, и она их не замедлила объявить. «Я устала» - заявила она. - «И ноги у меня затекли».
Обреченно вздохнув, Мандрагон направился к ближайшей поляне, где и приземлил девушку на одуванчиковый ковер. Не успев в силу своей военной привычки распластаться рядом, он оказался пригвожденным взглядом зеленых глаз девушки. Слегка улыбаясь, она нараспев произнесла: «Сладкий мой, я хочу есть».
У бесстрашного варвара по спине пробежала дрожь. «Я не вкусный» - еле вымолвил он.
На поляне раздался звонкий переливчатый смех. «Ну что ты, дорогой! Я вегетарианка. Принеси мне, пожалуйста, йогурт и свежей клубники».
«Селладия!» - еле сдерживая себя, начал Мандрагон. - «Ближайшая клубника находится в 1500 километрах отсюда, а ближайший йогурт - в 1500 годах».
«Нууу» - надула губки Селладия - «Тогда хоть что-нибудь принеси».
Когда спина Мандрагона скрылась в зарослях леса, Селладия тихо произнесла: «Куда я попала? Даже йогурта нету! Этак еще окажется, что и санузлы здесь совмещенные»
Мандрагон тоже был недоволен. Мягко говоря, недоволен. «Что со мной?» - спрашивал он сам себя. - Почему она мною так рулит? Околдован я что ли?».
В сердцах он снес ногой шляпку ни в чем не повинного мухомора и с удовлетворением отметил, что полетевшая шляпка свалила две березки и сбила рябчика.
Возвратившись, Мандрагон застал Селладию за плетением одуванчикового венка. Под аккомпанемент журчания текущего рядом ручейка она тихо напевала песенку: «В траве сидел кузнечик, совсем как огуречик». Ни о чем другом, кроме еды она уже думать не могла. Одуванчики были горькими, а местные кузнечики и по размерам и по вкусовым качествам разительно отличались от огуречиков.
Нужно ли говорить, что приход Мандрагона был встречен неподдельной радостью? Особо вожделенного взгляда удостоился мешок, который принес варвар. Вынув рябчика, варвар высыпал все остальное перед Селладией. Тут было две земляники, куча всяких корешков, лесная репка, какие-то неизвестные травки и орехи.
Оставив девушку в состоянии немой сцены, Мандрагон быстро сходил за хворостом и дровами, и пока Селладия приходила в себя, воспламенил своим горящим взглядом костер, распотрошил рябчика, насадил его на свой походный нож и стал предвкушать.
Потерянной походкой девушка сходила к ручью, в котором вымыла и почистила свою вегетарианскую долю. По поляне тем временем начал разноситься дивный аромат. Рябчик покрывался румяной корочкой. Капли жира, срываясь с упитанного тела дичи, с шипением падали в костер. Неподалеку раздался волчий вой. Волки выли от боли. У них сводило скулы.
Селладия, которая в силу своих вегетарианских убеждений волков недолюбливала, придвинулась со своими вершками и корешками поближе к Мандрагону. Поглядев на рябчика и сглотнув ничего не хотевшую знать слюну, она вгрызлась в мякоть земляники. Мандрагон, усмехнувшись, снял рябчика с ножа. Мясо было розово-нежное. Хруст корочки ознаменовал начало трапезы варвара.
Насытившись, умывшись, и немного отдохнув, Мандрагон собрался продолжить путь. «На руках меня больше не понесешь?» - без надежды спросила Селладия. «В лесу мои руки должны быть свободными» - не желая спорить, сказал варвар. - «Здесь встречаются саблезубые медведи».
Шаг Мандрагона был широк, но девушка, семеня рядом, старалась не отставать. Почему она не любила саблезубых медведей вам объяснять, наверное, не нужно.
«А ты справишься с медведем?» - немного испуганно спросила она.
«Справлюсь» - коротко ответил Мандрагон.
«А с двумя справишься?» - продолжала выяснять свои перспективы девушка.
«И с двумя справлюсь». «Если она умеет считать больше чем до пяти, я свихнусь» - подумал варвар.
«А с тремя справишься?» - Селладия, не представляя тактики и стратегии ближнего боя с саблезубыми медведями, продолжала наращивать их поголовье вокруг Мандрагона.
«С тремя справлюсь, но тебя уберечь от ихних зубов уже не смогу. Да и сам, скорее всего, от нанесенных ран через месяц погибну» - не моргнув глазом, сказал варвар.
Селладия умолкла. Метров через двести Мандрагон, подивившись такому чуду, обернулся и взглянул на девушку. Селладия была бледна. Что-то кольнуло в сердце варвара.
«Не пугайся, дорогая, медведи ходят только по одиночке» - попытался успокоить девушку Мандрагон.
Девушка остановилась. Страх и растерянность сменялись гневом. Надвигалась гроза. Подобно дикой кошке она набросилась на Мандрагона и стала колотить его своими кулачками в грудь. «Мужлан! Дикарь! Грубая с....» - с каждым ударом она награждала варвара все более изощренными словами, половину из которых варвар слышал впервые.
Дождавшись, когда девушка успокоится, Мандрагон спокойно ответил: «Да уж. Не принц заколдованный, это точно. Принцев мало и на всех их не хватает».
Развернувшись, варвар продолжил свой путь. Селладия, погрозив еще раз спине Мандрагона кулаком, заспешила за ним.
Через три километра пути, когда негодование оставило девушку, она наконец спросила: «А куда мы идем?» Сегодняшний день оказался для нее настолько насыщенным, что этот вопрос она задала только сейчас.
«Где-то здесь находится деревня. Мы время от времени набегаем на нее. Там роскошные сеновалы».
«А зачем нам сеновал?» - недоуменно спросила Селладия.
Варвар испытующим взглядом поглядел на девушку. «Ну ты же назвала меня любимым. А мы, варвары, делаем это только на сеновалах. Один из книгочеев назвал этот феномен каким-то мудреным и незапоминаемым словом. Впрочем, это детали. Мы уже пришли».
Лес неожиданно расступился перед путниками, и их взору открылась деревня. Это была типичная средневековая деревня - без асфальта, девятиэтажек и коммуникаций. Еще через пять минут они стояли около сеновала.
«Ну вот, добрались» - удовлетворенно заметил Мандрагон. Он взял девушку за руку и ввел ее в царство пахнущего сена и неведомых шорохов.

ЭПИЛОГ

«Кто-нибудь мне объяснит, что происходит?»


Часть 4. Печальная участь деревни.

Скоро сказка сказывается, да только время бежит еще быстрее. День неожиданно подошел к концу. Как будто кто-то из Бессмертных, живущий где-то там, наверху, ложась спать, выключил свет. Темнота сгустилась мгновенно.
Так получилось, что наши герои оказались в деревне, которую за неоплату электроэнергии около 40 лет назад отключили от электричества, и попав на сеновал, Мандрагон и Селладия могли лишь чувствовать дурманящий запах сена, да слышать таинственные шорохи, раздающиеся на фоне полной тишины спящей деревни.
Сделав шаг в поисках подходящего для планируемого мероприятия места, Мандрагон почувствовал как что-то звучно бумкнуло в районе его лба. От неожиданности варвар выпустил руку Селладии.
«Кто-нибудь мне объяснит, что происходит?» - с раздражением от несоответствия желаемого и действительного спросил окружающий мрак Мандрагон.
Откуда-то со стороны раздалось хихикание: «Дорогой, это грабли».
«Ну что за мир?» - недоуменно продолжал Мандрагон. - «Добропорядочному варвару шагу ступить нельзя без эксцессов! Селладия! Ну где ты?».
«Зюйд-зюйд-вест» - по квакушкиному ответила Селладия. - «Дарлинг, не разочаровывай меня, я уже начинаю скучать». В словах девушки варвар почувствовал легкое подтрунивание.
«В жмурки задумала ты поиграть? Снова пытаюсь тебя я искать» - неожиданно в рифму сказал Мандрагон и с решимостью снежной лавины пошел на голос. Его движение сопровождал аккомпанемент характерных звуков, венчающих успешные лобовые атаки сельскохозяйственных орудий, выстреливающих своими разящими залпами.
«Милый, еще пара шагов и на твоем лбу шишек будет больше, чем на той стреле, которая ко мне прилетела» - продолжала хихикать Селладия. Судя по всему, взгляд ее зеленых глаз в окружающем мраке не испытывал никакого дискомфорта.
«Не шутите с мужчинами. Эти шутки могут быть опасны» - сказал в давние времена один говорун. Не случилось слышать эти слова Селладии. А жаль. Деревню жаль. Впрочем, обо всем по порядку.
Распалила Селладия варвара. А как известно, мы народ горящий. Подключил Мандрагон свой горящий взгляд и подобно радару запустил круговой пеленг. Сено занялось огнем без уговоров. Все сразу стало видно четко и ясно. В частности, стало ясно видно, что если через две секунды не покинуть это лежбище, таковым так и не ставшим, то через три секунды беспокоиться будет уже незачем.
В два шага преодолев расстояние до девушки, варвар бесцеремонно схватил Селладию в охапку и выскочил на улицу. Добежав до протекавшего рядом с сеновалом ручья, Мандрагон именно в него Селладию и опустил. Ледниковая прохлада журчащей воды вывела девушку из оцепенения и деревню прорезал визг, который много столетий спустя дал бы фору взлетающему «Конкорду». Деревня лениво зашевелилась. То там, то сям стали раздаваться вялые крики «Пожар». За неоплату водоснабжения года четыре назад Бессмертный отключил этой деревне дожди. Абсолютно все здесь было сухо. И это главное. Сеновал продержался минуту. Аккурат тогда, когда вместе с запасом воздуха в легких прекратился и визг Селладии, сеновал у ручья уже лежал. В виде кучки пепла. Пламя перебиралось от одной постройки к другой значительно быстрее передвижений селян.
«Уходить отсюда нужно. Сеновалов здесь больше нет» - потирая лоб, безрадостно промолвил Мандрагон.
Через три часа после того, как фигуры мужчины и женщины вновь скрылись в лесной чаще, деревня как населенный пункт существовать перестала. Среди головешек ходили потерянные крестьяне с поникшими ушками. Беспощадное истребление деревни потом вошло в местные предания как «Гнев Ярилы». Поговаривали, что в этот день Бессмертный, прогуливаясь как обычный путник, заглянул в деревню, и в поисках ночлега постучался в одну дверь, потом в другую. Да только спящие крестьяне не открыли ему двери, не пустили переночевать. С тех пор вплоть до принятия христианства, каждый год в восьмой четверг после окончания сенокоса, ни одна живая крестьянская душа в тысячах и тысячах километрах от места трагедии целые сутки не смыкала глаз. Но это было потом.
А мы вернемся к нашим пешеходам.
Варвар угрюмо вел Селладию по еле заметной тропинке, плутающей среди вековых сосен. Селладия, чувствуя за собой долю вины за такое настроение Мандрагона, тронула его за плечо. «Мандрагон, ну не переживай ты так. У тебя все равно бы ничего не получилось. Женщины нашего рода не допускают плотской любви до свадьбы».
«Да разве обо мне речь!» - в сердцах ответил варвар. - «Целая деревня сгорела! А такое удобное было селение! Так приятно было на него набегать! А люди какие! Незлобливые, покладистые. Традиции наши чтили. «Набег варваров - есть набег варваров» - вот как они рассуждали! Слова худого от них не услышишь, не то, что про свадьбу! Раньше встречали нас часто и ждали. Мы приходили - волос нам не рвали. А что теперь осталось? Только эта... (варвар наморщил шишки на лбу в поисках подходящего слова)... сгоревшая субстанция, субстанция...» - изливал свою душу Мандрагон. «А про то, что не получится... Да если бы не этот грабельный терроризм, было бы все в лучшем виде, в лучшем виде начал бы я и так же успешно кончил. У вас своя свадьба, у нас, варваров, своя».
Селладия сердито тряхнула своими рыжими волосами. «Ты, конечно, большой, а амбиции (прости, господи) у тебя и вовсе не мерянные, да только ничего бы у тебя не вышло. Заколдовала бы тебя, и стоял бы ты посередине сеновала до утра как истукан, пока твои покладистые крестьяне с вилами бы к тебе не пришли. И узнал бы ты тогда и про их незлобливость, и про терроризм».
«У нас в округе колдовать только ведьмы умеют» - с опаской покосился в сторону Селладии Мандрагон. - «Может, ты еще и летать могешь?»
«Как птица? Нет, не умею. А почему - не знаю» - грустно ответила Селладия. - «А вот ворожить - могу. Года два назад, например, превратила одного конюха нашего дворца в лошадь. Ржет до сих пор, наверное. Веселый человек, он и в лошади - веселый человек».
Варвар поежился. Слово «дворец», однако, в памяти отложил, положив его на полочку «Информация к размышлению». «Ну и куда мне теперь тебя вести?» - задал вопрос Мандрагон после того, как наконец-то сообразил, что сеновалы горят синим пламенем, а новую женщину в сюжет вводить никто не собирается.
«В мои родные края, за благословлением» - сразу же ответила девушка, только этого вопроса и ожидавшая.
Варвар поперхнулся. «Свадьбы... не будет!!!»
«Ну тогда отведи меня домой во дворец. Ты ведь не бросишь беззащитную девушку в незнакомом лесу? А я тебе приданое свое покажу. Вот кому-то повезет. Порадуешься, может быть, за моего будущего жениха».
Стараясь казаться абсолютно равнодушным к услышанному, Мандрагон как бы между прочим спросил: «Приданое?.... небось, четыре наволочки да два пододеяльника с умывальником».
«Почти так и есть. Ну еще несколько сотен гектаров лесных угодий и пахотных земель, десяток деревень, половина дворца, и казна в полмиллиона золотых».
У Мандрагона перехватило дыхание. «Что ты там о свадьбе говорила? У вас какие-нибудь предсвадебные ритуалы практикуются? Обрезать ничего не нужно?».
«Язык тебе подрезать не помешало бы, варвар» - без злобы сказала Селладия. - «У всех женихи, как женихи. Вон у лягушки с соседнего болота, за стрелой герцог приехал. Живет сейчас как герцогиня. А меня судьба вон каким подарком наградила!»
«Ну и выбирала бы себе герцогов да баронов!» - опять начал сердиться Мандрагон. - «Что ж на мне то свет твоих очей сошелся?»
«Нуууу» - размышляя, начала девушка.
«Да ясно, что за нууу» - расправляя плечи, самодовольно подумал Мандрагон. - «Влюбилась по уши».
Между тем девушка, решившись, продолжала: «Деваться некуда. Девушка, заколдованная в лягушку, обязана выйти замуж за своего избавителя. Иначе она возвратится вновь к этому зеленому обличию. Не думаешь же ты, что пределом моих мечтаний всегда был лохматый варвар с кузнечиками в волосах, который бреется раз в месяц топором, в котором романтики - меньше чем слонов на кончике иголки, который считать может не больше, чем свои пальцы, а про читать и писать вообще всерьез говорить не приходится, который груб и неотесан, который слов «верность женщине» и не знает, который неучтив, бестактен, да еще и пьет вино ведрами, а кушает без салфеток?».
«А что такое салфетки?» - удрученно спросил варвар.
«Да ну тебя. И вообще я спать хочу. В самом начальном смысле этого слова».
Через тридцать минут на одной из придорожных полянок можно было увидеть мерцающий костер и спящих вокруг него мужчину и женщину. Что ждало их впереди? Читайте следующие части этого повествования.

ЭПИЛОГ

«Мандрагон, тебе что снится?» «Снится прекрасная трель соловья»


ЧАСТЬ 5. Три загадки.

Ухнул филин. Где-то вдали прокричала встревоженная птица. Пляшущий огонек костра играл с комочками темноты, то отгоняя их, то приглашая их обратно. В лесу хозяйничала ночь.
Что-то пушистое и щекочущее коснулось руки Селладии. Она открыла глаза и шевельнулась. Маленькая серенькая мышка, явившаяся причиной ее пробуждения, с паническим писком метнулась к ближайшим кустикам.
«И почему мыши так боятся женщин?» - подумала Селладия. - «Мы же такие милые создания... бываем иногда».
Взгляд «милого создания» остановился на Мандрагоне. Во сне его лицо было безмятежно, волосы его разметались, дыхание было ровным.
«Что тебе снится, Мандрагон?» - тихо спросила Селладия.
Чуткий слух варвара уловил голос девушки, и, не просыпаясь, он выудил ответ из самых непосещаемых подвалов подсознания: «Снится прекрасная трель соловья».
«Загадочный человек этот Мандрагон» - подумала девушка, улыбнулась, и так с улыбкой и заснула. Нам неведомо, что снилось ей, но губы ее не переставали улыбаться до рассвета. А это значит, что сны ее были светлыми и приятными.
Утром Селладия проснулась в отличном расположении духа и c большим желанием чего-нибудь съесть. Тем радостнее ей было увидеть, что Мандрагон уже бодрствует, а в невесть откуда взявшемся котелке уже что-то кипит, разнося соблазнительные запахи.
«Что у нас на завтрак, мой утренний кулинар?» - потягиваясь, спросила она.
«Это будет похлебка из тех, кто просыпается позже меня» - без затей ответил варвар. Увидев, что Селладия немного нахмурилась, варвар добавил: «Я не тебя имею в виду».
«Дааа. Над тактом этого варвара нужно будет еще работать и работать» - подумала девушка. Тем не менее, завтрак прошел в атмосфере приятного аппетита.
Дорога вела путников все дальше. Селладия щебетала по пути о том, о сем. О том, как она научилась говорить, как научилась ходить, как не смогла научиться летать, и как долго после этого «не смогла» лечила свои болячки. Как впервые поцеловалась с маленьким принцем, гостившим с родителями у них во дворце. Как отомстила ему за неразделенную любовь, подложив в следующий его приезд ему под простыню кактусы. Рассказала по второму разу, как превратила конюха в лошадь, за то, что подглядывал за ней на речке. Мандрагон, еле удерживая такой поток новой информации, слушал и молчал. А еще он думал о том, что слишком уж просто все складывается у них в этом дремучем лесу. Так с варварами не бывает. Не для разделки корешков они носят свои клинки.
Не случилось так и в этот раз. В тот момент, когда Селладия уже была готова рассказать, каким же образом ее угораздило стать лягушкой, неожиданно метрах в десяти перед ними появилась колоритная плешивая фигура, более подходящая для крючковатой коряги, чем для человека.
«Что же это вы, путники, второй день по нашим лесам ходите, а пошлину никому еще не заплатили?» - проскрипело что-то внутри этой фигуры.
Мандрагон, которому слово «пошлина» было незнакомо, а слово «заплатить» - раздражительно, достал свой короткий меч. «Шел бы ты, лесовичок, своей дорогой. Желательно не той, которой идем мы» - почти по-доброму сказал варвар.
«Ооо, да мы у нас сердитые!» - не жалея местоимений и совсем без испуга, ответил «лесовичок». - «Успокоился бы ты, варвар. Ты сейчас находишься под прицелом дюжины арбалетов».
Из придорожных кустов тем временем стали выходить угрюмые воины со взведенными стрелами. Шансы Мандрагона стали стремительно падать. Вместе с настроением Селладии.
«И что же это за пошлина такая?» - оценивая ситуацию, поинтересовался варвар.
«А всего то три загадки. Отгадаете - пропустим вас, а нет - так уж не обессудь» - разводя руками, ответил плешивый - «Тебя продадим в рабство. Денег то у тебя нет, это сразу видно. Откуда деньги у человека, у которого и карманов то никогда не было. Да и женщине применение найдем» - совсем не деликатно закончил главарь шайки.
Мандрагону от таких слов кровь прилила к голове. Разъяренный, он сделал два шага к этому ходячему крючку, но две стрелы, вспахавшие землю перед ногами, его остановили.
«Селладия» - чуть слышно спросил Мандрагон. - «Стрелы отвести сможешь?»
«Не смогу» - грустно сказала девушка. - «Одну - смогла бы. Но отвести одновременно две стрелы - это под силу только опытному магу. Я могу попытаться превратить нас в муравьев. Только вот возвратить все обратно, будучи муравьем, у меня может не получиться».
Мандрагон поежился. Муравьем ему хотелось быть на несколько порядков меньше, чем варваром, пусть даже и погибшим. Клинок варвара опустился.
«Вот так-то лучше» - удовлетворенно ответил загадочник. - «Может еще и отгадаете» - сам себе не веря, сказал он.
«Первая загадка. Сидит красна дЕвица в темнице, а коса на улице».
Мандрагон задумался. Ситуация в принципе была ясна. Ленивая девИца плохо работала на сенокосе. Родители на нее рассерчали. И посадили на хлеб и воду в подвал. А могли бы и вожжами. Но видимо такое с девушкой случилось впервые. Вон как от стыда покраснела. Очевидно, что больше лениться не будет. Коса, конечно, осталась на улице. Чего ей в подвале косить то?
Мандрагон уже готов был высказать эту версию во всем блеске своего логического мышления, но тут подала голос Селладия, знаток всевозможных диет и отличница в школе выживания в условиях отсутствия в рационе мясных продуктов. «Это морковь» - как гром среди ясного представления варваром ситуации прозвучал ее ответ. Мандрагон недоуменно поглядел на девушку, как бы спрашивая, ты соображаешь, что сейчас с нами будет? Эти люди, конечно, не саблезубые медведи, но их же десять!
К его удивлению, «лесовик» с неохотой признал, что ответ правильный. Вторая загадка, озвученная им, озадачила варвара намного больше, чем предыдущая. «Без окон, без дверей, полна горница людей». «Как же они туда попали, интересно?» - начал очередные свои размышления варвар. - «И главное, как выбираться оттуда будут? Может, их демоны замуровали? В горнице? А почему бы и нет? Может, времени не было их сортировать». Мандрагон покосился на девушку. На этот раз он не спешил. Девушка, шевеля губами, что-то вспоминала. «Огурец!!!» - наконец, вспомнив название диковинного овоща, ответила она. Увидев, как помрачнел разбойник, Селладия захлопала в ладоши. Ее лицо светилось радостью. Она была горда за себя. Сам Мандрагон не справился бы с десятью разбойниками. А у нее получается. Мандрагон с облегчением вздохнул. На Селладию он сейчас смотрел с благоговейным восхищением.
«Третья загадка. Поскольку пропускать мы будем вас двоих, то и отгадывать загадки должны двое. Так что теперь пусть отвечает варвар» - высказал свою коварную придумку разбойник.
«Так не честно!» - топнула ножкой девушка.
«О чести мы с тобой поговорим чуть позже» - гыгыкнул плешивый. Мандрагону захотелось навсегда заткнуть этому лесному плейбою его гыгыколку.
«Мы не звери, какие-нибудь там. Мы благородные разбойники! Загадка такая простая, что имеет аж три отгадки!» - благодушничал разбойник, уверенный в том, что будь у загадки даже полсотни отгадок, ни один варвар никогда ни одну загадку не разгадает.
«Селладия! Будь готова сделаться муравьишкой. Или бабочкой. Не печалься. Такова судьба. Зато полетаешь» - горько шепнул девушке Мандрагон.
«Чего нет у бублика?» - прозвучала последняя загадка.
«Это конец!» - промолвил Мандрагон, крепче сжав клинок. Что такое бублик, чего у него нет, чего у него есть и можно ли его есть, он не знал. Да что там Мандрагон! Этого даже Селладия не знала. Живым даваться этой шайке варвар не собирался. И встретил бы смерть со спокойной душой. Смерть в бою для варваров была почетна. Одно его печалило. То, что так недолго пришлось побыть Селладии девушкой.
Челюсть разбойника с глухим стуком упала на грудь. «Как это?» - читался в его глазах немой вопрос. Плюнув в сердцах на дорогу, он сделал знак своим шаечникам и со словами: «Чтоб я еще раз начал играть в благородных разбойников! Да пусть мне скунс печенку сжует!» скрылся в чаще леса.
Варвар и девушка еще минуту стояли неподвижно. А потом Селладия, поняв, что опасность позади, что Мандрагон каким-то неведомым образом смог отгадать загадку, снова захлопала в ладоши и на радостях, встав на цыпочки, обняла шею Мандрагона и чмокнула его в щечку. Отбежав на два шага назад, она смущенно взглянула на него. Мандрагон, которого до этого целовали только в пятку и под лопатку, почувствовал, как что-то шевельнулось. В душе.
«Рад видеть, что хоть это не вызывает у тебя обратного эволюционного преобразования к рептилии» - несмотря ни на что по-прежнему холодновато сказал варвар.
«Дааа, чтобы растопить этот лед, его нужно было оставить в горящем сеновале» - со вздохом подумала Селладия.
Выше ветвей деревьев летали птицы, среди кустов то тут, то там выглядывали мордочки разных зверьков, Лучи солнца пробивали свой путь к тропинке, по которой продолжали свой путь Мандрагон и Селладия, делая время от времени привалы.
Каждый привал приближал спутников ко дворцу маленького принца, который сейчас, стал, конечно, уже взрослым мужчиной. Там Селладия хотела немного отдохнуть, чтобы прибыть к себе в родные края не утомленной, а легкой и радостной, и чтобы слова: «Встречайте радостную Селладию!» звучали искренно и с нужными интонациями.