Форум Wizards World

[Князь_Ингвар]

Извините, что отвлекаю Вас, жители славного WiW, не сочтите за труд, если кто вдруг дочитает мою сказку до конца, оставить какой-либо след после себя Заранее, всем спасибо!



Посвящается: В. Невзоровой


В некотором царстве, в некотором государстве, жил был Горыня - подобный горе, громадный, несокрушимый. Силушки в нем было, как в трёх быках, а вот когда новорожденным ум раздавали, ему и вовсе не досталось. Работать он не хотел, да и не умел. А пошалить – во всей деревне первым был. Устал люд добрый от озорства его и осерчал весьма. И придумали отправить его за тридевять земель, за тридесять морей, ума-разума набираться…
- Эй! Эй!! Эй!!! Чаво это ты такое пишешь? Ня так всё было!
- Да как же это ня так-то? Коли я сам с тобою по лесам – по полям, да по морям-окиянам шлындал?
- А вот ня так, говорю, и точка! Это ж сказка, а в сказке что главное? Приврать, да приукрасить! Эх, всему-то тебя учить надо. Ты, Путислав, хоть и умный, а дурак дураком. Вот… Я рассказывать буду, а ты записывай, коли грамотный тут нашёлся.
- Воля твоя, Горыня.
- Пиши: э… м… ну, это… короче… ну, стало быть, так… В некотором царстве, в некотором государстве…
- А гоже ли сказку с плагиата начинать?
- С «плаги…» что? Умничаешь опять! Ух, я счаз дрын возьму, да как охожу тебя по мозговитости твоей!
- Ладно, не серчай. Бреши далее, всё запишу.
- То-то же.

В некотором царстве, в некотором государстве… Да, какое там? В деревушке простой, жил да был добрый молодец, и звался он гордо - Горыня. Семнадцатый годик шёл ему. Силушки в нём было, как в трёх быках, да ума-разума столько, что за версту видать. И вот как-то все дела он переделал, пока люд деревенский от лени маялся, и прилёг на печи – отдохнуть от трудов праведных. Только глаза сомкнул, как тут же (часов через пять) в избу мужик вбежал и кричит. Да так громко, что и слов-то не расслышать.
- Всё дрыхнешь, Горя, а нет бы плуг наточить, али сена накосить.
- Да сколько ж можно-то? - Зевая, произнёс он. - Я уж и так всё сено наточил, да весь плуг накосил. Что ж мне теперь и отдохнуть нельзя?
- Так ты с рождения только и делаешь, что на печи бока отлёживаешь! Так до самой смерти и проваляешься?
- Чаво? Что это за смерть такая? Нету у нас в деревне такой.
- Ох, - махнул рукой мужик. – Да что с тобой говорить-то, только время попусту тратить.
- А и то верно, чаво расшумелся, не видишь что ль, человек отдыхает, устав безмерно.
- Эх, что ты за наказание такое…
- Я-то? – Изумился Горыня. – Да я всем наказаниям наказание! А хочешь, пойду в края далёкие, за тридевять земель, за тридесять морей, отыщу смерть эту, да приволоку сюды? Будет у нас на деревне своя смерть!
- Фу ты, ну ты! Да делай чаво хочешь, только нам не мешай.
Сплюнув в сердцах, мужик вышел. А Горыня повернулся на другой бок и глазки прикрыл. Но не шёл ему сон! Вертелся он, вертелся, да сел на печи и ножки свесил. Оттопырил большой палец на левой ноге, посмотрел на него. Да и решился на что-то.
Спрыгнул с печи, портки подтянул и на улицу бегом. Нарисовался посредь деревни и ну в набат бить, да народ созывать.
- Эй, люд честной, слушай чаво скажу!
Вскоре вся деревня уж толпилась вокруг Горыни. Тот, почесал в затылке, оглядел собравшихся, да и приступил к речи:
- Решил я, други, што не всё у нас в деревне ладом. Нету у нас всего, что надобно.
- Зато, есть у нас лентяй знатный, Горыней кличут, - выкрикнул кто-то из толпы.
Дружный смех поддержал кричавшего.
- Обождите зубоскалить, выслушайте до поры.
- Да говори уж скорее, - отсмеявшись, посоветовала женщина, - дел-то невпроворот.
- Так я и говорю. Собираюсь я весь пойти в края далёкие, в места неведомые, а коли понадобится, так и за край земли загляну. Отыщу я Смерть саму, да и приволоку ея к нам, что б под присмотром была.
- Делать тебе нечего, Горыня, - раздался голос старосты. – Нет бы, чем полезным заняться, а то вон чаво надумал.
- А я решил так. Стало быть, это и есть моё предназначение…
Пока Горыня разглагольствовал, староста притянул за плечо к себе Путислава, да прошептал ему на ухо:
- Слухай, Путятушко, ты ж друг Горыне – обалдую. Вот что я тебе скажу, поддержи его, вызовись с ним идти. Ну, походит он, побродит денёк другой по околесице, да и вернётся ни с чем. А ты уж присмотри за ним. Силой-то он не обделён, а вот с умишком недогляд вышел. Отпускать его одного негоже мне, сирота он всё-таки, а знать мы все ему семья. Ну, что скажешь?
- Дело говоришь, старче. Так и поступлю я. Может, пока бродить-то будем, к нему умишко и вернётся, – Путислав засмеялся, и, протискиваясь сквозь толпу, направился к товарищу своему. – А ведь, други, верно Горыня молвит. Что ж это мы, хуже других будем што ли? Позволь мне, Горя, с тобой пойти.
- Вот славно-то, - обрадовался Горыня, - уж вместе-то мы точно справимся.
- Так и порешим, - заключил староста, - отныне вы вдвоём на государевой службе. Повелеваю вам идти и без Смерти не воротаться!
Люд честной подивился, поохал, поахал, да по делам своим и разошёлся. Вскоре все уж и забыли про то, а два друга собравшись, на другое утро отправились в путь неблизкий.
Долго ли, коротко ли шли наши герои, но добрели они до леса. Встали возля опушки, а далее ни шагу. Страшно, да и ночь близится.
- Может, ну его на фиг? – Поинтересовался Горыня. – Весь лес всё одно не обойдёшь, а голову и в ином месте сложить можно.
Но, Путислав уж в раж вошёл.
- Да разве для того, - говорит, - мы из дому выходили, чтоб так вот, запросто, да с пустыми руками воротаться?! Далее пойдём.
- Так ночь скоро, хоть глаз коли!
- А чё нам ночь-то? Вот на опушке сночуем, а спозаранку и двинем, герои мы, али где?!
- И то верно что. Тока, я акромя нашего лесу-то нигде и не бывал. Чаво в этих зарослях мне неведомо?
- А тута, Горя, главно Мишку Топтыгина не повстречать. Медведь-то он жуть какой хитрый.
- Да чё это он, косолапый, хитрый-то?
- А то, - поднял палец Путята, - сам рассуди. Завидит тебя, и не схоронишься. Ты бяжать и он бяжать, ты во поле и он во поле, ты в реку и он в реку, ты в гору и он в гору, ты в лес и он в лес, ты на дерево и он на дерево…
- А коли я спрячусь?
- Дык и он спрячется!.. Тьфу ты, ну ты, заболтал совсем. Давай спать ложиться.
На том и порешили, да как были на опушке, там и слегли, там и до утра дрыхли. Да такой храп, богатырский, подняли, что вся живность в округе и попряталась.
Сутра разбудились, да далее направились. Идут во лесу по тропке заметной слегка, да насвистывают себе. Тут хруст из кустов раздался, да встренулся им косолапый.
- Это кто тут по лесу моему расхаживает?! А ну назовись, не таись, а то заломаю! – Заревел он.
- Ты, - говорит шёпотком Горыня другу, - сам накаркал, за Топтыгина, сам с ним и решай таперича.
- Утра тебе доброго, хозяюшко, - поклонился Путята. – Не серчай, Михайло Потапыч, не со злом мы к тебе во лес твой чудный забрели, а с делом, важности государевой. Меня, люд добрый, Путиславом кличет, а его – Горыней. Подскажи, где нам Смертушку отыскать? Уж больно сдалась она нам нынче.
Косолапый, лапой своей косой, почесал в затылке, да и молвит:
- Так чё ея искать-то, залазь во берлогу ко мне, она сама к вам и явится.
- Говорил же тебе, хитрый он, як чёрт, - прошептал Путята.
- Не ту смерть ты нам, Михайло Потапыч пророчишь, - сказал Горыня. – Нам Смерть нужна, а не смерть. Коли мы смерть искали бы, дык ея мы бы и без твоей помощи сыскали, а тут иное дело. Тут дело, говорят тебе, государевой важности и не дело нам, по берлогам чаи гонять. Вот, коли Смерть сыщем, тады, на обратном пути и заглянем к тебе, коли пустишь. А коли не пустишь, так мы и далее не прочь пойти, так и пойдем мы, коли ты не имеешь что против. А коли ты противиться станешь, то воля твоя. Наша же воля, супротив воли твоей, иной оказывается…
Слушал-слушал его косолапый, да и брякнулся без чувствов, ни спышит, ни сдышит, ровно мёртвый лежит!
- А чё это он? – Подивился Горыня.
- Так ты что, не нарочно голову ему морочил? – Спохватился Путята.
- Какое там?! Я ж ему о деле нашем рассказывал, ну о том, что государевой важности, ну о том… Ну, ты что забыл?
- Бяжим, пока косолапый не очухался, да не заломал нас.
И побегли они. И прибегли они, в аккурат на поляну светлую, с пнём большим, дубовым посредь. С мужичком, на том пне сидячим.
- Подходи, не боись, - завидев их, крикнул мужичок, - на удачу проверься. По виду вашему вижу, важные люди. Ну, кто желает попытать цыганского счастья? Смелее, фраера, смелее.
Подошли герои, видят, сидит мужичок, и в руках ловко так что-то перебирает.
- Ты кто таков, - грозно вопрошает Горыня, - чаво тут сидишь?
- Я-то? Хвощом меня кличут. Добра желаю вам, богатства, да удачи. Не желаете ли, фраерки, в картишки пошлёпать?
- Давай, - загорелся Горыня.
- Да за ради пожалуйста. На что идём, чем отвечаем?
- Ставлю, - почесал в затылке богатырь, - миску новую.
- У тебя ж старая, - заметил Путята.
- У тя зато новая. – Хвать из сумки и на пенёк положил. – А ты чё ставишь?
- Зуб свой золотой! Идёт? – Оскалился мужичок.
- Так, вынимай яго!
- Это мы ещё поглядим…Мисочка у тя хороша… была.
- Выиграй сперва.
- А кто садится проигрывать?
- Давай карточку! – Облизнулся Горыня.
- Это, с нашим удовольстием!
- Ещё…
- Это, сколько угодно!
- Себе играй!
- Эх, не очко меня сгубило, а к одиннадцати туз. Я смотрю, вы нынче мало-мало разбогатели, фраерки.
- А ты думал! Давай зуб!
- Отыграться предложи, а то не по понятиям как-то.
- Зуб давай! Удавлю, шляпа! – Засучил рукава Горыня.
- Ах, ваши угрозы, дядя, вызывают у меня душевный трепет.
- Лады, отыгрывайся, коли смогёшь! Что ставишь.
- Супротив мисочки и зуба, котлы солнечные и перо воронёное.
- Банкуй!
Горыня взял две карточки, потом, ещё одну и морда его искривилась – перебор. Мужичок выбирая карты запел:

Два туза, а между, дамочка вразрез…
Был тогда с надеждой, а теперь я без…
Ах, какая драма, пиковая дама
Ты всю жисть испортила мою!

- Две десяточки, ваши не пляшут! – Заключил мужичок и щёлкнув пальцами испарился вместе с пнём враз.
- Доигрался, - пробурчал Путята, - воротай миску мою!
- Возвернём.
И пошли они дальше. Видят гора, а в горе дыра, а в дыре нора, а в норе… Зашли в неё, темно, хоть глаз коли.
- Чё мы сюды припёрлись-то? – Зевнул Горыня.
- Ночлежничать тут станем, - ответил Путята, - ташы дрова.
Но не успели они костра развести, да снеди согреть, как послышался шум какой-то снаружи. Выглянули герои из пещеры, а там разбойники к ним идут, а вперёд всех тот мужичок скачет, что миску их прибрал.
Завидели их разбойнички.
- Вон тот, мне зуб выбить грозился, - замахал руками Хвощ.
- Эх, схорониться надо, - догадался Горыня. Хвать валун огромный, да завалил им вход, а с ним и выход из пещеры.
Сидят в темноте, думу думают.
- Эй, - крикнули разбойники, - выходи подобру-поздорову. Разговор есть!
- А сколько вас? – Спросил Путята.
- Много нас!
- Вот и разговаривайте, а нам не досуг.
- Выходи, выходи, хуже будет!
- Чаво делать-то? – спросил у друга Путислав.
- Иди, потолкуй с ними, ты ж умный. Может они и миску тебе возвернут.
- Ага, ты проиграл, а мне разговоры разговаривать. Нет, иди ты, ты сильный, а их много.
- Так зачем же силушка моя, коли они говорить хотят? Иди ты, Путята, поговори с ними, а коли они шалить начнут, тут-то я неожиданно и выскочу с дрекольём.
Делать нечего. Идти Путяте.
- Эх, пошёл я, - вздохнул он. – Звони в милицию!
- Чаво?!
- А, - махнул он рукой.
Горыня чуть приотодвинул каменюку и выпустил Путяту к разбойникам. Те поглядели и говорят:
- А второй где?
- Был второй, да вышел весь. Один я остался в целом мире. Не обижайте меня, люди добрые.
- Ты кто таков, куда путь-дорогу держишь?
- Путиславом меня кличут, хожу по миру я, вести-новости разношу. Не трогайте меня, я и вам чавой-нибудь полезное расскажу, разбойнички благородные.
Посовещались разбойнички, да так порешили:
- Ты, многое знаешь, многое видел. Поведаешь нам, где поживиться, так и отпустим мы тебя с миром. И миску твою возвернём.
- Ну, так садись вкруг, да внимай.
Тут, откуда ни возьмись, вырос пень пред горою. Взобрался на него Путята, а разбойники рядом расположились и уши навострили.
- У царя-государя у нашего, - начал он, - было давеча полцарства, а остальные полцарства - у его сыновей. Созвал он их надысь, дал им пачку толстую бумажную и говорит: «А ну-ка, добры молодцы, кто порвёт пачку, тому я полцарства и подарю!» Но сколько ни пытались сыновья порвать пачку - так и не смогли, уж больно толстая оказалась. Тогда царь-государь развязал пачку и говорит: «Не вышло целиком - попробуйте по листочку». Кинулись сыновья на листочки и вмиг всю пачку разорвали.
- Вот и запомните, - сказал царь-государь, - три истины: что не выходит сразу – выйдет постепенно, что не под силу самому – сделается сообща, что не берётся силушкой – возьмётся хитростью да смекалкою. Поняли?
- Поняли! – Кивнули сыновья.
Обнял царь сыновей и засмеялся радостно: «Да ни хрена вы не поняли! Вы ж только что порвали свой пакет контрольных акций и царство стало полностью моим!»
Тут и сказу конец и сыновьям конец, да и царству тоже конец!
Услыхали про то разбойнички, да кинулись царство-государство межусобное грабить.
А как их след простыл, выскочил из пещеры Горыня и круто кулачищами размахивая, попёр на Путяту:
- Ух, заломаю!
Насилу угомонился, улёгся усталый. А Путислав и дров натаскал, и огонь развёл, и обед приготовил.
К полудню дня следующего пришли герои к морю-окияну. Стоят на пляжу, по обе стороны глядят. Дороги далее не видать. Ну вплавь его не преодолеешь, а обратного пути нет. Час стоят, другой стоят. Потом сели на песок и смотрят в горизонт.
- Придумал, - воскликнул Горыня, - давай по берегу пойдём.
- Давай, а в какую сторону?
- Фу ты, ну ты, да какая тебе разница? Вот тяжко с вами с умниками, всё-то вам знать надобно. Туды пойдём.
Пошли туды. Час идут, другой идут. И пришли… всё на тот же берег моря-окияна. Тут видят, из воды русалка выбралась и лежит себе, на солнышке греется.
- Поздорову тебе, русалка-краса, - поклонился в пояс Горыня.
- И вам здравствовать, добры молодцы. Куда путь-дорогу держите?
- Смерть саму ищем, - ответствовал Путислав, - не подскажешь ли, куда идти нам?
- Отчего же не помочь. Вот только холодно мне на песку лежать, вы бы натаскали мне каменьев жарких, а я пока разузнаю.
- Добре, - согласились молодцы. И пошли они камни на пляж таскать, а русалка нырк в море, только брызги во все стороны.
Три дня и три ночи таскали они камни, пока весь пляж не заполнили.
Явилась русалка, разлеглась на нагретых солнцем камнях и ну лежать-довольствоваться.
- Благодарствую добры-молодцы, спасли меня от радикулита. Вот вам за то по клубку, бросьте пред собой и идите за ними. Куда они катятся, туда и вы следом. Так и придёте.
Обрадовались герои и пустились в путь-дорогу. Шли, шли и вспомнили, что в суме у них клубки лежат.
- Давай, - говорит Горыня, - клубки бросим.
- Один, или оба?
- Ясное дело – оба!
- А смысл?
- Ну не знаю, Путят, нам же не зря русалка два клубка дала, оба и кинем.
- А если они в разные стороны покатятся?
- А я об этом не думал.
- А ты вообще думаешь когда-нибудь?
- Зачем? Для этого ты есть.
На том и порешили. Кинули кажный по клубку и побрели за ними. И все бы ничего, но пришли они к перепутью всех дорог. Тут-то русалкины клубки и разошлись по разны стороны. А потому всё, что у них, у молодцев, долюшка разная на роду писана была. Но не ведали добры молодцы сего, оттого-то и возвернулись к перекрёстку. И стали клубки взад сматывать, да не тут-то было. Никак не желали волшебные клубки сворачиваться, уж больно долго они в морских сундуках мокли. Да ещё в том беда стряслась, что оба они цвета красного были.
- Ня тот конец тянешь, - вопил Горыня, обеими ручищами вцепившися в тонкую красную нить. - То мой клуб, вон тот - твой.
- Да где же твой, коли я его изначально скутывать стал.
- Не видел я, что ты там скутывал, да только мой это.
- Ну и чёрт с тобой. Зато я свой быстрее смотаю и поможать тебе ни вжисть не буду.
- Обратно ня тот ухватил, - встрепенулся Горыня, бросая свой клубок и выхватывая иной из рук Путяты.
- Ты тот сперва смотай.
- Экий ты хитрый выискался, я и свой и твой сматывать должон?
- Не дам!
Горыня, наступив на нить и прижав её к земле, стал выхватывать клубок из рук товарища. А тот завертелся, аки волчок. Намотав на Путислава с полклубка, Горыня приметил кончик своей нити и потянулся за ней, но спотыкнувшись, упал весь. Узрев более сильного противника, опрокинутаго навзничь, Путята, не стерпевши, бросился на него с кулачьём. Не ожидая сего, Горыня кинул в него свой клубок. Путислав увертался и тут же схватил кулаком в ухо.
Так до вечера они кувыркались, пока не спутались оба два на хрен.
- Ну, - опомнился Путислав, - так и будём сидеть, пока вороги не нарисовались?
- Я сразу почуял, что ни так что-то с клубками энтими. Отсыревшие они какие-то.
- Это мозги у тя отсыревшие! Давай, делай что-нибудь, не век же тут торчать.
Горыня напряг бугрища своих мышц, но лишь чуть растянул путы. Корячился-корячился, пока не вспомянул, что у няго имеется нож в голенище сапога.
- Нукась, Путят, достань нож, - сказал Горыня, подкатившись к товарищу и подставив тому сапог поудобнее.
Путислав кончиками пальцев вынул нож и положил на землю. Горыня прижал нож и разрезал нити, потом и друга высвободил.
Поднялись они, размяли затёкшие мышцы, отряхнулись и двинулись далее в путь, ни словом ни делом не жалея загубленных волшебных клубков.
К ночи набрели на избушку. Ту, что на курьих ножках.
- А ну, избушка, повертайся к лесу задом, да к нам передом, добра нести, хлеба ести!
Вошли и видят, сидит на печи Баба-яга, ясно дело, костяная нога. А ну как же иначе-то?
- Во! - Встрепенулась Баба-яга. - То вовек никого, а то сразу двое пожаловали. Ну, признавайтесь, дела ищите, али безделья маете?
- Не гоже так, бабушка, с пыли, с дороги гостей вопросами пытать. Ты бы нас накормила, сперва, напоила, да спать уложила. Утро вечера мудренее, там и разговоры разговаривать станем.
- Сказок что ли начитались? Ну да ваша правда.
Усадила их яга за стол и уподчивала, чем в доме сыскалось. А потом и бочку с вином выкатила.
- Смотрю я, вы челюстями орудовать не дураки, да только мне сильный молодец требуется. Кто к утру сдюжит с тем и говорить стану.
Ну, вино, так вино, для русского мужика дело не хитрое. Да только Путислав вскоре выдохся и завалился спать.
К утру Баба-яга и говорит Горыне:
- Силен ты, вино хлестать. Ведаю о деле вашем, что важности государевой. Знаю я где вам Смертушку сыскати, но не скажу.
- Да гоже ли так, старая?!
- Не кипятись. Поможешь мне, подскажу, куда идти, а не поможешь... Съем, пожалуй что. Я русского духу давненько не едывала.
- Говори, что за дело.
- Смотайся-ка, Горыня, за тридевять земель в тридесятое царство. Там за триодинадцатью озёрами, в тридвенадцатом лесу живёт Корочун. Побьёшь его и возвертайся, а чтоб ты не сбёг, я Путислава у себя в заложниках оставлю.
- А чем тебе, бабушка, Корочун не угоден?
- Конкуренция знаешь ли, ничего личного, бизнес.
Делать нечего, собрался Горыня в путь-дорогу. Баба-яга ему с собою зачем-то мышонка дала. Посадил он его за пазуху и пошёл, куда указали.
Вот идёт он, идёт. Долго ли шёл, коротко ли, далеко ли, близко ли. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Видит, перед ним река широка, и не перепрыгнуть и не переплыть. И мосточка до коли глазу хватает, не видать. Стоит детина, репу чешет. Тут зашебуршился мышонок.
- Выпусти, - говорит, - я тебе помогу.
Выпустил Горыня мыша, а тот стукнулся о сыру землю и обратился в коня златогриваго.
- Садись на меня, - молвит конь, - реку перескочим.
Взгромоздился Горыня на коня, а тот прыг и перескочил реку. Да ещё и дальше поскакал, пока обратно в мышку не превратился. Кувыркнулся молодец, чуть не придавив помощника. Да без обид. Взял его ласково и за пазуху сунул.
Идёт далее, видит, путь ему преградила гора высока и не перелезть. И до коли глазу хватает, тропки никакой не видать. Стоит детина, репу чешет. Тут зашебуршился мышонок.
- Выпусти, - говорит, - я тебе помогу.
Выпустил Горыня мыша, а тот стукнулся о сыру землю и обратился в орла златокрылаго.
- Садись на меня, - молвит орёл, - гору перелетим.
Вскарабкался Горыня на спину орлу, взмыли они в небо голубое и вмиг перелетели гору. Да ещё долго над полями летели, пока орёл обратно в мышку не превратился. Брякнулся молодец на землю, чуть жив остался. Да без обид. Взял мышонка ласково и за пазуху сунул.
Пошёл дальше. Добрёл до лесу и уткнулся в дебри непролазныя. Стоит детина, репу чешет. Тут зашебуршился мышонок.
- Выпусти, - говорит, - я тебе помогу.
Выпустил Горыня мыша, а тот стукнулся о сыру землю и обратился в медведя златошкураго.
- Иди за мной, - молвит медведь, и ну дерева валить.
Идёт Горыня за ним, по просеке, горя не ведает. Шёл-шёл, да пришёл к избе, старой, покосившейся, всяким мхом поросшей.
Обернулся медведь в мышонка и говорит:
- Далее, добрый молодец, сам иди. Мне нельзя туда, я тебя здесь подожду.
- Спасибо тебе, за помощь. Вот, я тебе хлебушка да молочка оставлю.
Сказал так и вошёл в избушку. Осмотрелся, залез в печь и провалился под землю. Там видит, Корочун сидит. Маленький такой мужичок, с жиденькой бородёнкой и востренькими глазками.
- Эй, я к тебе послан, за животом твоим пожаловал. Добуду живота твоего, мне помощь окажут, а тогда, я задание государево выполню.
Корочун покряхтел, посопел и отвечает:
- Не хвались, идучи на рать, а хвались, идучи с рати!
- Давай честно биться, - выкрикнул Горыня, подскочил к мужичку и хватанул его кулачищем в лоб.
Глядь, а сейчас два Корочуна стало. Треськ его ещё в лоб, а их раз и четверо. Бум, хрясь, в лоб. Потом восемь, шестнадцать, тридцать два мужичка… И все вокруг Горыни кружат и всё норовят его побольнее звездануть, кольнуть, да ущипнуть.
Умаялся добрый молодец, и решил: не силой, так хитростью надо Корочуна брать. Расталкивая и распихивая толпу, стал осматриваться, да приглядываться. И вдруг видит, у всех Корочунов по два глаза, а у одного один. Протиснулся сквозь них и хвать того за бороду.
- Попался, супостат ворожий! Счаз стану тебя второва глаза лишать!
Враз все исчезли, акромя того, которого Горыня за бороду держал.
- Не губи меня богатырь заморскый, не лишай ни глаза, ни живота.
- Не могу не лишать! Заказали тебя мужик.
- Сжалься, я тебе пригожусь. А Бабе-яге скажи, что замучил меня до смерти. Обещаю тебе, что на край света уйду, на глаза ей никогда не попадусь и конкурировать с ней не буду более.
- Что ж, - задумался Горыня, - добрый я. Не стану тебя побивать на первый раз, но коли прознаю, что обманул ты меня, тогда не взыщи! Не будет пощады!
- Благодарствую, богатырь заморскый. Вот тебе, за доброту твою.
Достал Корочун из сундука меч-кладенец, всучил его добру молодцу, а сам обратился змеем ползучим и растаял меж камней. Вынул Горыня меч из ножен, полюбовался его сиянием волшебным, поднял над собой, да повалился спать, от нахлынувшей усталости. Три дня и три ночи проспал, а как проснулся, видит, а лежит сам на полянке, что невдалече от избушки на курьих ножках. А рядышком мышонок сидит, улыбается.
- Поздорову тебе, друг мой разлюбезный. Полезай ко мне в за пазуху.
Пришёл Горыня к Бабе-яге и, первым делом вопрошает:
- Где Путислав, бабушка?
- Как где?! На дворе, дрова колет. Обещал к вечеру цельную поленицу наколоть. А ещё...
- Погоди, - прервал её Горыня, - о деле сперва...
- Так я и сама ведаю, что ты Корочуна извёл.
- Откуда?
- Молод ты ешо, да зелен. И про меч-кладенец знаю. И про то, что Корочуну жизнь сохранил. И про то, как мышонок тебе помогал. Всё ведаю.
- Дык что ж ты тогда сама с Корочуном не справилась? Вот споела бы его и дело с концом.
- А то мне Конституцией не положено. Для того богатыри и есть. Ладно, хорош языки чесать, давай, поешь с дорожки, да в путь не близкий сбираться вам пора. Идти надо всюду по прямой, нигде не свертать, тады добредёте до реки, да не до простой, а до огняной. Река-Смородинка имя ей...
И поведала им Баба-яга, как Смерть отыскать и ещё много чего полезнаго.
На утро, стали добры молодцы собираться.
- Бабушка, - сказал Горыня, - а не дашь ли нам с собою мыша того? Уж больно хорош он.
- Ай ты хитрец, не простой то мыш!..
- Дык я уж понял, что не простой.
- Не перебивай старших. Не мыш то вовсе, а… мышка. То принцесса заколдованная.
- Так кто ж и как её, бедненькую, заколдовал-то? – Изумился Путислав.
- А вот это не ведомо мне, старой. Не смогла я сей тайны разгадать. Оттого-то и живёт мышка у меня. Но, коли она сама захочет, тады пущу с вами, а станет отказываться, и не уговаривайте, Баба-яга против!
- Я согласна, бабушка, - раздалось пищание из-под стола.
Выскочила мышка и прыгнула к Горыне на руки, а там и за пазуху юркнула. Один нос торчит.
- Добре, – порешила Баба-яга.
Так и отправились они к огненной реке-Смородинке втроём. Шли-шли, и тут Путислав спрашивает:
- Слухай, Горынь, поведай, как ты Корочуна одолел, а то бабка только причитала, я так ни рожна и ня понял?
И стал Горыня рассказывать, как ходил за тридевять земель в тридесятое царство и про то, как меч-кладенец раздобыл.
- А чаво ж мы тады пёхом чапаем, коли эта мышка может в коня обратиться?
- Ну ты совсем, что ли сдурел? Как же я по-твоему могу у принцессы на горбу ехать?
- А ранее и ехал, и порхал, и в ус себе не дул.
- Дык ранее я не ведал, что да как.
- А то, если б ведал, так отказался бы?
- А вот, представь себе, отказался бы.
- Да что-то в это смутно верится!
- Да пошёл ты!
- Мальчики, хватит ссорится, - пропищала мышка из-за пазухи. – Нукась, Горынюшка, отпусти меня.
Выбрался мышонок, стукнулся о землю и обратился вновь в коня… простите, в кобылку златогривую.
- Садитесь на меня, добры молодцы, вмиг домчим.
Уселись они и вмиг домчали. Правда, не знамо куда. Дорога-то пряма, а посредь камень стоит и начертано на нём следующее:
«Кто налево пойдёт, тот налево придёт. Кто направо пойдёт, тот направо придёт. А кто прямо пойдёт, тот обратно вернётся».
- Это что ж такое-то, - промолвил Путислав, - ошиблась, видать, бабушка?!
- Как есть облажалась, старая, - подтвердил Горыня. - Но всё одно, нам прямо идти.
Сказал и пошёл, кобылка к тому времени уж обратно мышонком сделалась. Долго ли, коротко ли, а пришли они к тому же камню указательному.
- Здрасте-нате, - сказал Горыня. - Вернулися.
- Пойдём направо, предложил Путята.
Пошли. Долго ли, коротко ли, а пришли они к тому же камню указательному.
- И снова здравствуйте! - воскликнул Горыня. - Мож налево надо было?
Пошли налево. Долго ли, коротко ли, а пришли они к тому же камню указательному.
- Да что за напасть такая? Кто так строит?!
- Чаво делать-то будем? - Спросил Путислав.
- А ты, мышка-принцесска, чаво присоветуешь?
- Да чего тут голову-то ломать? Куда не пойдёшь, завсегда обратно возвращаешься. Значит, надо от камня этого обратно идти.
- Ну, умник, - посмотрел Горыня на друга, - чаво, сам догадаться не мог?
- Да я... как-то... это...
- Оно и видно! Ладно, пойдём обратно, авось, сработает.
Три дня и три ночи скакал Иван-царевич, пока скакалку не отобрали… А нет, извиняйте, это из другой сказки.
Три дня и три ночи шли они, пока не повстречался им богатырь, весь чуть не до смерти побитый. Привели они его в чувство, отпоили, накормили и спрашивают:
- Это ж с кем ты так бился?
- С чудищем о трёх головах, - отвечает он.
- А может, знаешь ты, как нам реку-Смородинку отыскать?
- Так, то чудовище и охраняет Калинов мост, что через огненную реку переброшен. Прямо пойдёте, выйдете на берег Смородинки и вдоль нея идите, а как третья ночь наступит, так и повстречается вам мост. Но, что б на другой берег попасть, надо чудище одолеть. Но я – пас! Хватит с меня, навоевался уж.
Попрощались герои наши с богатырём и на третью ночь добрели-таки до моста через огненную реку. Выхватил Горыня меч-кладенец, подошёл смело к мосту и крикнул богатырским голосом:
- Эй, чудище, выходи, биться будем.
Затряслась земля, забурлила река, засвистели ветра. Выползло из Смородинки чудище о трёх головах.
- Это кто тут меня, Змея Горыныча, тревожить осмелился?
- Это я - богатырь русскый!
- Да кады ж вы, богатыри, переведётесь все? Житья-покоя от вас нету, ходют-ходют. Вон, и так весь берег костями вашими усеян. Кто убирать будет?
- А не перепьются... Тьфу ты, не переведутся на Руси богатыри, добры молодцы, пока нежить всяческая по земле хаживает.
- Ну, биться, так биться, чего зря словесами кислород засорять.
- Горынь, - шепнул Путислав, - может, ну его на фиг, змея этого? Он же тепла одного на тыщу Килоджоулей выделяет. Пусть эта микроволновка обратно в реку убирается, а мы тем временем обходной путь поищем?
- Не бывать тому, что б русскый богатырь испугался какой-то ящерицы, красного перца обожравшейся.
- Ты не горячись, и так жарко уже. Вспомни, как он того воина уделал. Чего мечом-то без толку махать, может, лучше с ним партеечку в шахматы сыграть, али пульку в преф расписать, оно и безопаснее как-то?
- Ну, - зевнул Змей Горыныч тремя пастями, - посовещались, богатыри? Чаво решили, биться будем, али по домам разойдёмся?
- Биться! - Выкрикнул Горыня.
- Вот баран и есть баран, - проворчал Путята, прячась в кустах.
Богатырь опустил на землю мышку и велел ей тож прятаться и ни в коем разе не поможать ему, как бы туго не пришлось.
Змей долго думать не стал, пыхнул огнём, взмахнул крылом, стукнул хвостом и вбил Горыню по колено в землю. Тот с трудом выбрался, махнул мечом и снёс чудищу одну голову. Змей чиркнул огненным когтём и голова сейчас обратно выросла и тут же пыхнула огнем. Богатырь увернулся. Сам не пострадал, токмо портки прожёг в интересном месте. Метнулся к Змею, изловчился, да снёс тому две головы. Чудище вскинулось на дыбы, взревело не по-детски и вогнало богатыря по пояс в землю. Пока Горыня корячился, да вызволялся, супротивник его чиркнул огненным когтём по шеям и вернулись отсечённые головы.
- Тайм аут, - закричал Путята, выбегая из кустов с белым полотенцем.
Змей Горыныч отошел к мосту. Путислав помог другу высвободиться, усадил на табуретку, дал флягу с водой и обмахивая полотенцем, произнес:
- Нет, Горынюшка, силой его не одолеть тебе. Даже с волшебным мечом. Надо хитростью, да смекалкою.
- Чаво предлагаешь?
- Не знаю.
- Я знаю, - подбежала мышка. – Надо ему коготь его огненный отрубить сперва, тогда он не сможет головы регенерировать. Сделаем так: я птичкой-невеличкой обернусь, стану вокруг летать, головы его отвлекать; ты, Путята, со спины его отвлекай, вон тем дубьём по хвосту бей; а ты, Горыня, подкрадись к лапе его и руби коготь.
- А что, мне нравится, - одобрил Путислав.
- Нет, други, не могу я вас опасности смертной подвергать.
- А у нас теперь выбора иного нет, али ты думаешь, он нас теперь с миром отпустит? Сперва, тебя прибьёт, потом, за нас примется. Права принцесса, лишь коллективный подход вкупе с рационализаторскими внедрениями поможат нам одолеть чудище это.
Так и порешили. Стукнулась мышка оземь, обратилась в красну девицу в синем купальнике, подняла над головой табличку с надписью:
«РАУНД 2»
И пошла, круто бёдрами раскачивая, в сторону Змея. Тот уставился на неё, во все свои шесть глаз, а Путислав тем временем схватил дубьё, обежал чудище и хватанул его по хвосту со всего маху. Змей дёрнулся, обернулся, а принцесса стукнулась о сыру землю, обратилась в птичку-невеличку и ну меж головами змеиными летать, в лоб их клевать. Стал Змей Горыныч метаться из стороны в сторону. Тут-то богатырь подскочил незаметно, и рубанул мечом по когтю огненному. И отрубил. Пуще прежнего взревело чудище, подпрыгнуло аж до неба, и давай огнем поливать, аж из всех голов своих. И хвостищем, аки пёс вилять. Сшиб Путислава с ног и отбросил его на версту. Тут принцесса ослабла волшебством своим, брякнулась наземь, обернулась мышкою и лежит, ни жива, ни мертва. Увидал то Змей Горыныч и хотел было зажарить мышку. Но Горыня не дремал, крутанул залихватски меч-кладенец и отсёк чудищу голову. Сделал сальто назад, увернулся от лапы супротивника, кувыркнулся через голову, вскочил на ноги, рубанул мечом и отрубил вторую голову.
Осталась средняя голова, самая сильная и опасная. Чаво только Горыня ни делал, и рондад, и фляг и на поперечный шпагат уселся, а не может никак до змеевой головы достать.
К тому времени и Путислав очухался, и мышка отползла, и стояли они в сторонке. Думали, как другу помочь.
Тут стал Горыня силушкой выматываться, пот с него градом, а мечом не то что рубить, поднять и то мочи нет. Решился на хитрость невеликую. Может, кто скажет, глупо мол. Но ведь он богатырь, а не мудрец какой-нибудь.
Разбежался он из последних сил и подпрыгнул, как мог выше. Увидал то Змей Горыныч и машинально, хвать богатыря в пасть и прижал зубами. Горыня извернулся и рубанул мечом змея по шее, и отрубил последнюю голову.
Затряслась земля, забурлила река, засвистели ветра. И повалилося в Смородинку обезглавленное чудище.
Подбежали друзья к богатырю, разжали пасть змееву, а там Горыня, надвое перекусанный.
- Мышка-принцесска, - говорит Путята, - мчись-ка ты быстрее коня, лети-ка быстрее птицы, а принеси Живой и Мёртвой воды.
Убежала мышка. И вскоре принесла о чём просили. Взял Путислав Мертвой воды, прыснул на богатыря и срослось его тело, как было. Взял он Живой воды, прыснул на богатыря и очнулся тот.
- Ох, и долго же я спал, - поднялся на ноги Горыня. – А где это пресноводное?
- Одолел ты его, - пропищала мышка.
- Да ладно? – Подивился богатырь. – Он же мною закусил, кажись?
- Было такое, но успел ты ему голову срубить, а принцесса спасла тебя от гибели неминучей.
- Спасибо тебе, мышка-норушка, - сказал Горыня, взял мышонка на руки и чмокнул в носик. Потом обнял Путислава:
- И тебе спасибо, дружище. Без вас я бы ни в жисть не справился.
А мышка взяла отрубленный коготь огненный, продела в него веревочку и говорит:
- Возьми, Горынюшка, трофей. Он нам пригодится.
- Ох, - возрадовался Горыня, надевая коготь на шею, - Смерть разыщем, домой возвертаемся героями!
- Рано радоваться, - вздохнул Путята, - то ли ещё будет впереди.
- Ох, и зануда же ты.
- Бе-бе-бе!
- Да пошёл ты, знаешь куда?
И пошли он туда вместе. Перешли беспрепятственно по Калиновому мосту через реку-Смородинку и попали в царствие навие. Ибо издревле известно, что есть Явь, мир, всего живого, Навь – мир всего неживого и мост, соединяющий эти два мира, аки Правь, что те два мира рассуждающая.
Как только ступили они на землю каменную, не живую, так сразу вечная ночь наступила. А от когтя трофейного свет на добрую версту стелется.
Идут, а сколько не ведомо. Видят таверна. «Вот, - думают, - будет где поесть и отдохнуть». Заходят, а там столы как для пира накрыты и нет никого. Не долго думая, набросились они на еду горячую. Насытились и стало их в сон клонить. Отползли в сторонку, забрались под шкуры звериные и спать.
Ночью разбудила их мышка и говорит:
- Беда, мальчики, сейчас сюда нечисть пировать придёт. Спасаться надо.
Подхватились они и бежать.
- Чего мы драпаем-то? - Опомнился Горыня. - Нам же как раз смерти искать надо, а не бяжать от нея!
- Так мы народу что обещали, - отдышался Путислав, - привесть ея, а не головы сложить. Так что, неча в петлю лезть.
- Добре. Мышка, как там нас Баба-яга наставляла?
- Говорила, как огняную реку перейдём, так след огняное море искати.
- И куды его тута искати? Ни тропки, ни дорожных указателей, ни хоть бы карты какой завалящейся. Одни камни кругом, да кактуз вон.
Стоят путники, думу думают. А придумали, как водится, идти туды! И, стало быть, туды и пошли. Долго ли, коротко ли шли, далеко ли, близко ли. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Впрочем, вы уже в курсе.
Добрели герои до огняного моря.
- Ну, - почесал в затылке Горыня, - как нам на дно попасть?
- Нырять надо.
- Совсем с глузду сдвинулся? Я что, похож на ту рептилию свихнувшуюся?
- Дела, - вслед за другом, почесал в затылке Путислав. - Нам бы батискаф термоустойчивый. Не знаешь, мышка, нет ли здесь сейсмологов поблизости?
- Нету таких, зато есть Чудо-Юдо-Рыба-Кит. Он, правда, хишный, но тугодум. Его и перехитрить не грех.
Стали кликать его. Явилось Чудо-Юдо-Рыба-Кит и молвит:
- Это кто тут меня тревожить вздумал?
- Мы! - Ответствовали герои. - Вот, хотим, что бы ты съел нас.
- Да не вопрос!
Заглотило чудище путников и стало на дно морское погружаться. Когда брюхо его уперлось в песок, Горыня прокричал:
- А ну, выплёвывай нас, а не то мы тебя порубаем! Змея Горыныча порубали, так и тебя порубаем.
Испугалось Чудо-Юдо-Рыба-Кит и выпустило героев из пасти. Выбрались они на дно морское и пошли Смерть искать.
А на дне огняного моря красотища: поля, да леса зелёныя; солнышко светит-припекает; роднички журчат. И не скажешь, что здесь Смерть сама и живёт.
Вот идут они день, идут другой. А на третий глядят, стоит дворец. Высокий, красивый, ладный. Подходят к нему, пред ними ворота сами раскрываются. Входят внутрь, кругом фонтаны, звери, да птицы невиданные. Глядь, а навстречу им женщина выходит и, по всему видно, не иначе как царица.
- Здравствуйте, добры молодцы, куда идёте, куда путь держите?
- И тебе поздорову. - Отвечает Горыня. - Да вот, по свету белому ходим, Смерть ищем.
- А пошто она вам?
- Нужна, раз ищем. Дело у нас государевой важности.
- Ну надо же, впервые такое вижу, все бегут от неё, а вы ищете. Ну, заходите, гостями почётными быть вам. Ко мне редко кто заглядывает.
- Ещё бы, - проворчал Путята, - ишь куды забралась, да фазенду себе какую отгрохала.
Вошли путники в палаты белокаменные. Тут же в их честь пир устроили.
До ночи пировали, потом царица, поднялась из-за стола, извинилась перед гостями и сказала, что они могут продолжать отдыхать, да веселиться, а у ней самой имеются дела неотложные. Никто против не был. Да только, как царица вышла из залы, мышка следом юркнула.
К утру утомившихся гостей проводили в опочивальню. Там-то их мышка и отыскала.
- Горынюшка, царица эта и есть та, кого мы ищем. Испужалась она вас, дело-то ваше неслыханное. Вот сейчас с прислужниками своими совет держит, как половчее вас извести.
- Так надо брать её и в деревню к нам везти, нас там, поди, заждались совсем.
- Да как же брать? - Спросил Путята. - В мешок её просто так не посадишь, а сама она, думается мне, ни в жизть не согласится.
- Тут хитрость нужна, - посоветовала мышка. - И к тому же, это она меня заколдовала. Я этого не помню, но как узнала, кто она, сразу уверовала. Как нам быть?
- Помозговать надобно, - хором заключили молодцы.
- Вот что я предлагаю, - через какое-то время сказал Путислав, - надобно организовать подставу, взять её с поличным на месте преступления. Потом предложить сделку, мы закрываем уголовное дело, а взамен, она расколдовывает принцессу и, в виде наказания за совершенные ею преступные деяния, отправляется по этапу в ссылку. А мы, само собою разумеется, конвоируем её до места отбытия наказания. Весь вопрос в подставе. Тут нужно что-нибудь особенное, на обычный гоп-стоп она не поведётся, а вот на мокруху** можно попробовать развести.
- И кого она мочить будет? Тебя, умника, али меня?
- Я ещё не придумал, но печёнкой чувствую, что без группы захвата не обойтись.
- Да тебе дай волю, ты сюды и ОМОН на БТР-ах подгонишь!
- А что, и взвод ракетчиков с парочкой «Стингеров» не помешает.
- Нет, так не пойдет, в сказке всё просто должно быть, - подытожил Горыня. - Сделаем так, мышка сопрёт из её кладовых зелье ворожбное, подсунем ей за завтраком. Ты, Путята, влюбляешь её в себя. А влюблённая женщина на всё пойдёт. Так и принцессу спасём и все вместе на родину возвернёмся.
На том и сошлись. Мышка сбегала в кладовые, отыскала необходимое зелье, но унести его сама не смогла. Пришлось просить помощи у местных крыс. Те не отказали родственнице. Пошли две крыски. Одна из них взобралась на полки с зельем, отыскала нужное, подтолкала пузырёк к краю, обхватила лапками и брякнулась спиною на пол. Тут вторая крыска взяла её за хвост и оттащила вместе с зельем в покои героев наших. А мышка, тем временем, отправилась к царице и разузнала её планы.
Когда Смерть пригласила гостей на завтрак, те уже были во всеоружии и знали, что им делать. Пока Горыня ей зубы заговаривал, мозги пудрил, да лапшу на уши вешал, Путята незаметно плеснул зелье, куды смог.
К концу завтрака Смерть, аж похорошев до неузнаваемости, во все глаза смотрела на Путислава. Тот, правда, краснел от смущения, будто и сам зелья хватанул. А зная его застенчивость, такое можно смело предположить и не ошибиться. Но, так или иначе, а, похоже, план Горыни срабатывал.
К концу того дня Смерть (аж язык не поворачивается теперь её так называть) уже гуляла под ручку с Путятой по саду, милуясь и ведя речи бесстыдные. Он и ночевал той ночью в ея покоях, охальник.
На день другой предстояло самое сложное, разговор со Смертью, который и покажет, удачный ли получился план у Горыни. Встренулись они все вместе в саду.
- Горыня, - сказала царица, - хотим мы с Путиславом свадьбу сыграти. Что ты, как друг его сердешный, скажешь на то?
- Да я не против, собственно. Есть, правда, сложности небольшие.
- Что за сложности, говори, не таи. У меня связи великие, помогу.
- Не хорошо получается, царица. Ты за Путяту замуж собираешься, а не так давно сестру его околдовала. Не гоже так.
- Яку ещё сестру, нет у меня сестры – промямлил Путислав.
- Цыц!
- Да как же я могла-то? Ой, видать осерчала за что-то. Ну так это мы в миг поправим.
Горыня вынул из-за пазухи мышку и посадил на землю. Царевна сделала пасы руками, что-то засверкало и спустился туман непроглядный. Когда он рассеялся, на месте мышки стояла принцесса, красна девица, да красоты такой, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Увидал ея Горыня и тут же возлюбил всем сердцем, а она его.
- Прости меня, красна девица, за обиды тебе причинённые, - поклонилась ей царица, - и ты прости, суженный мой, что с сестрой твоей сей конфуз случился. А что, Горыня, есть ли ещё какие сложности?
- Что молчишь-то, Горынюшка, - толкнула его принцесса, - давай далее, продолжай, говори хоть что-нибудь, пока она не очухалась.
- Дык я это... Того... Ну так да... Что ли... - промямлил он в ответ, не в силах отвести взгляда от мышки, то есть, простите, принцессы.
- А вот это проблема, так проблема, - улыбнулась царица. - Здесь я помочь не в силах.
- Дык я не о том, я чего сказать-то хотел. Свадьбу вашу играть у нас в деревне надобно. На земле отцов наших. Так издревле заведено и не нам нарушать традиций.
- Так в чём же проблема? У меня ковёр-самолет имеется. Завтра же и отправимся.
На том и порешили, а сами пир устроили в честь примирения.
На утро, собравши скарб нехитрый, уселись они вчетвером на ковёр-самолет и двинулись в обратный путь. Летят себе, в ус не дуют, анекдоты травят и всё большей частью политические. Вскоре увидели они ещё три ковра-самолёта, догоняющих их.
- А это ещё кто? - Спросил Путислав.
- А это беда, - ответила царица. - Это прислужники мои бывшие на коврах-истребителях.
- Что делать будем? - Достал Горыня меч-кладенец.
- Я попробую оторваться. Вы, добры молодцы, отстреливайтесь от супротивника короткими очередями, а ты, принцесса, вяжи верёвками скарб наш покрепче, да следи, что б не упало ничего.
Не успела она договорить, как один из ковров промчался прям над ними и пошёл на разворот. Два других попытались взять их в клещи. Царица попыталась осуществить манёвр, под названием «Мертвая петля», но в последний момент передумала и ушла в «Штопор». От неожиданности герои чуть не повываливались за борт. Ковер, мчащийся навстречу, ухнул за ней, а два других на время потеряли ориентацию и подотстали. Приближаясь к земле, царица убыстрила ход, ковёр-истребитель тоже. Возле самой земли она взмахнула руками и ковёр их рванул в «Пике». Преследователь не смог сделать тоже самое и со звуком, очень похожим на звук падающего ковра, рухнул на камни, взорвавшись фонтаном пыли. Тут подоспели два оставшихся истребителя. Один из них зашёл сверху наших героев, а другой - снизу. Горыня схватил длинную верёвку и сделав петлю, метнул её на шею нижнего супостата. Удачно! Почувствовав на себе инородное тело, нежить занервничала и ковёр-истребитель стал петлять, как пойманная на крючок рыбёшка. Немного потравив верёвку, Горыня резко дёрнул её и ковёр-истребитель, оставшись без пилота, свернулся и, согласно инструкции, вернулся домой. Отпустив верёвку с болтающейся на ней добычей, Горыня устало вытер пот со лба и довольно улыбнулся. Тем временем Путята, взяв меч-кладенец, ковырял дыры в ковре, летящим сверху. Когда тот ковёр стал больше смахивать на дуршлаг, раздался резкий свист и последнего супротивника просто сдуло, возникшим сквозняком. Так путники избавились от погони.
Долго ли, коротко ли, далеко ли, близко ли, а добрались они до деревни. Увидал люд честной сие чудо и вмиг собрался на площади. Вперёд всех вышел староста.
- Ну, - сказал он, - вас только за смертью посылать.
В ответ, четверка путешественников дружно засмеялась. Поняв, что глупость сморозил, староста потупил взор, смущённо улыбаясь. Потом глупо хихикнул и рассмеялся от всей души. Вскоре уж весь люд хохотал до коликов в пузе.
Но чудеса на том не закончились, царица с принцессой оказались ловкими мастерицами и вмиг превратили деревушку в град великий, с дворцом и садами, птицами да зверями. В том дворце и сыграли свадьбу, да не одну, а целых три: Путята с царицею, Горыня с принцессою, да Корочун с Бабой-ягою. Гостей было видимо не видимо, и зверей лесных пригласили, и гадов морских, и нечисть подземную. Так установился мир на земле русской. Был и я на том пиру, мёд пиво пил, по усам текло, да в рот не попало.




Петров Игорь 24 апреля 2006 г.

[malia-vera]

!!!! Слов больше нет!

[Князь_Ингвар]

Хороший комментарий!
Знать бы еще, что он означает

[XPEH_BAM]

Ох и адская смесь ))!!!
ИМХО, оценивать сложно, даже не возьмусь, потому как не знаю к какому жанру отнести...
Речка Смородинка - это не та, ли, что вдоль Лобачевского течет?

В одном из мест, две цитаты кряду завернуть: из творчества Круга и тут же слова из "Ивана Васильевича", прикольно вышло.

В общем и целом оценивать сил не положу, ибо автор явно писал потехи ради, да и вообще не критик я...

[wwwolk]

я тоже себя к критикам не отношу, но выскажусь прямо, ибо расти тебе надо парень. Стеб в стиле Успенского это конечно прикольно и не у каждого даже получается (намекаю на себя) но ты попробуй осилить, пусть короткую, но все же драматическую прозу. Вот там я на тебе оторвусь

[Князь_Ингвар]

[Князь_Ингвар]

[Князь_Ингвар]

А что, больше никто не читал?
Просмотров-то, вроде как, не мало...
Или поддержать автора в его не легком
деле никто не желает?

[wwwolk]

а тут вообще комментируют редко. привыкай

[Konstancius]

Ну как минимам я читал. Я вообще все тут читаю, работа такая

[Иллиль]

Слов нет, настроение поднялось до высшей планки, Князь_Ингвар, а может вам стать основателем нового жанра? Название придумайте и вперед!

[Князь_Ингвар]

[Иллиль]

Ну дело ваше.

[Князь_Ингвар]

А вообще, интересно, что Вы имели в виду, под новым жанром?

[Lar3]

Забавен разговорный стиль,но мне не очень!Сочетание многих русских сказок.Но я не критик.Поэтому всё в ваших руках.Но мне рассказ больше пришелся по душе!

[Князь_Ингвар]

Благодарствую!
Что ж:
"Лучше горькая, но правда,
Чем приятная, но лесть..."
Л.Филатов

[Mrisviz]

Снова я )) Не знаю все ли ты тут придумал, но если да, то просто супер. Очень интересное повествование, изобилующее неожиданными поворотами сюжета, живой речью и хорошими вставками в сказку современных шуток, качественная лит-ра ))

[SuperStas]

Можно честно? Да?
Так вот: сие есть набитый штампами без особой связанности поток сознания. Может быть интересен лишь родственным душам.

Совсем честно не получилость, поскольку постарался соблюсти правила форума...

[Mrisviz]

[Князь_Ингвар]

Вообще, писать рассказы с юмором считается тяжелым даже для профессионалов... Я на этой сказке отдыхал, писал практически не задумываясь и ни к чему особо не стремясь... Так что, что написал, то и есть... Как говорится, чем удобряли, то и выросло

[Литра]

Ой с юмором у автора все в порядке.)) Мне очень понравился слоган..) Легкий и веселый рассказ.) Скажите Князь, а вам самому в каком жанре больше нравиться писать?

[Князь_Ингвар]

В зависимости от настроения, али от задумки...
Спасибо за отзыв

[ЛиРиК_АнЕл]

Честно, это третья ваша вещь, Князь, которую я прочитал... Мне понравилось... Честно, местами напоминает Белянинский "Тайный сыск царя Гороха". Весело, легко, ненавязчиво, интересно... Побольше б такого, а то что-то все в последнее время повально ударились в сплошной сурьез и драму))) Спасибо,хотелось бы еще чего-нибудь в этом роде в Вашем исполнении)))

[L-Ray]

Порадовало))Правда , читать долго, но это того стоило) Кстати значит конец сказки происходил где-то между мирами (мож в Сумраке? ) Он же победил пресноводного змея)) А он оханял как кто-то сказал в комментариях миры Явь и Навь )) Короче попали они))Пиши теперь продолжение, как они выбирались оттуда)) А то застрять и не выбраться - не достойно богатыря)

[Князь_Ингвар]

L-Ray, мой внимательный читатель, посвящается тебе!
Во-первых, про Явь и Навь в комментариях говорил не кто-то, а непосредственно я.
Во-вторых, окончание сказки приходится не в "сумраке", а как раз в той самой деревне, с которой и начиналось повествование. Так что, никому никуда выбираться не треба!
В-третьих, мерси за комплеман!