Форум Wizards World

[wwwolk]

Дом

Дом стоял на зеленом холме, красивый, из белого камня нагретого солнцем, с мраморными колоннами, увитыми диким плющом. В небольшом дворике пахло травами днем и жасмином вечером. Весь южный склон холма покрывали виноградники, по северному карабкалась оливковая роща, а к дому вела дорога, ухоженная, из плотно утоптанных, мелких, обласканных морем голышей. По краям дороги выстроились могучие платаны, в любой зной, предлагая путнику тень и защиту от солнца.
Сколько он не был дома, Ликрус попытался припомнить, прошло уже больше двух лет! Два года, два года как он молодым неоперившимся юнцом выпорхнул из родительского гнезда. С тех пор суровая жизнь сильно пообтрепала его, из наивного и неопытного юноши, он стал молодым воином с недоверчивым прищуром внимательных глаз. Он научился ждать от жизни худшего и с улыбкой встречать опасность. Возможно, сейчас наступали его последние дни. Запертый в узкой лощине с отрядом наемников, он ожидал атаки кочевников, сидя в раскисшей от дождя степной грязи, привалившись к гранитному боку небольшого, невесть откуда взявшегося валуна.
Их было чуть меньше сотни, передовой разъезд армии императора, в одну ночь оставшийся без коней и мужеством одного часового сохранивший свои жизни. Весь день они отбивали атаки разъяренных ночной неудачей кочевников. И вот, похоже, теперь наступал их последний час.
- Как настроение? – спросил капитан и ободряюще похлопал его по плечу.
- Нормально, – Ликрус хмуро кивнул, слегка скривив губы в улыбке.
- Все будет в порядке, – капитан пристально осматривал горизонт – Наши уже на подходе.
- Интересно, – подумал Ликрус - Сам он верит в эти сказки? Но наяву лишь утвердительно кивнул и принялся осматривать верный клинок.

Если б не эта, так удачно подвернувшаяся, им лощина, они были бы мертвы уже через час после рассвета, но крутые склоны не позволяли атаковать имперцев по фронту. А в проход едва помещались три конных воина, так что полномасштабной атаки не получалось, что впрочем, не мешало кочевникам осыпать обороняющихся стрелами. И хотя тяжелые доспехи были отличной броней, полностью защитить владельца, они все же были не в силах. Стреляли в ответ имперцы редко, берегли арбалетные болты, стрелы для арбалетов не годились, а луков они с собой не возили. Зато каждый их выстрел уносил с собой одну жизнь.

- Они спешились, - выпалил напарник Ликруса и проскользив по склону, опустился на землю рядом с ним – Будут атаковать по полной, наверняка, попрут и по склонам пешими.
- В пешем бою они нам не ровня, – Ликрус придирчиво осматривал лезвие – Будем по три штуки к ряду класть, проще было нас стрелами перебить.
- Видимо и у них запас не вечный, – ухмыльнулся приятель – Ну что устроим им образцово-показательный бой?
- Без вопросов, – удовлетворенный осмотром Ликрус швырнул клинок в ножны и поднялся.
По хмурому небу, ветер гнал к горизонту извечные тучи, степь в отсутствии солнечного света казалась призрачно-серой, с угрюмыми переливами волн степной травы. Невдалеке маячило около десятка верховых фигур, еще дальше в степи горели костры и были видны силуэты шатров.
Они у себя дома, подумал Ликрус, а мы? Что мы тут делаем? Сражаемся во славу империи? Кому она нужна эта слава? Столица погрязла в роскоши, новые города растут как грибы и все это на крови и железе. Мы приходим в чужие дома со своим порядком, рушим, убиваем, жжем. Для чего? Он тяжело мотнул головой, не к месту такие мысли, теперь поздно задаваться подобными вопросами.
- Если выживу, - он усмехнулся про себя - Выживу в такой то заварухе? Если выживу, подамся на окраину империи, в какой-нибудь заброшенный хутор и буду жить отшельником, хватит с меня крови и грязи.

- К бою! - Прозвучало внезапно, хотя все его ждали. Передние ряды сомкнулись стеной щитов, задние прикрывали передних сверху, от летящих стрел. Отряд ощетинился рядами копий и мечей как свернувшийся в клубок еж. Ликрус оказался в первых рядах обращенных к склонам лощины, он не видел стены конницы, вихрем ворвавшейся в проход и как волна о берег ударившейся, о сомкнутые ряды имперцев. За тучей стрел пропало небо, смерть пела повсюду, сзади стонали раненые друзья, в щит бились кованые наконечники, а по скользкому склону с диким воем катились озверевшие кочевники.
Первого он просто принял на меч, слегка повернув рукоять, рванул ее в сторону, вспарывая противника и одновременно отражая удар кривой сабли направленной в лицо. А дальше все закрутилось.
Он едва успевал подставлять под удары щит, левое предплечье мучительно саднило, доспех на нем был смят кучей пропущенных ударов, пропущенных только потому, что никаких физических возможностей человека не хватало отразить их все. Под ногами хлюпала кровавая каша, меч из серебристого, стал нестерпимо алым, он сам стал похож на демона с головы до ног забрызганного кровью.
Они рубились с тупым остервенением людей обреченных на смерть. Через несколько минут боя их окружала стена трупов, но кочевники как бесенята прыгали и прыгали сверху нескончаемым потоком. Натыкаясь на мечи и копья, умирали, едва успевая достать хотя бы одного своей легкой, но от этого не менее смертоносной, саблей.
Правый фланг дрогнул, капитан был убит, кочевники шли по собственным трупам и раненным, не взирая на стоны и крики о помощи. Они брали массой, иногда просто набрасываясь на копья и прижимая их к земле собственным весом. Это был ад и Ликрус жил в нем.
Несокрушимая стена распалась на маленькие кучки, остервенело бьющихся бойцов. Ликрус оказался спиной к спине с матерым наемником, орудующим двумя мечами.
- Держи мне спину! – хрипло ревел наемник – Держи мне спину, и мы простоим до ночи. Он дрался как заговоренный, стрелы отскакивали от его доспехов с печальным звоном, а все кто попадал в зону его клинков, умирали быстро и страшно.
Ликрус на удивление не получивший и царапины в этом бою, бился из последних сил, иссеченный ударами щит, казался безумно тяжелым и с каждым разом все неохотнее поднимался для встречного удара. Пот застилал глаза, ремень подшлемника душил и без того пересохшее горло. Одна освирепевшая рожа сменяла другую, чтоб так же удивленно рухнуть в кровавую грязь.
Когда его щит не успел в очередной раз, Ликрусу было уже все равно, сыромятные ремни лопнули от могучего удара. Левую руку пронзило невыносимой болью. Инстинктивно он отбил удар, чувствуя как немеет правая кисть и помня что пригибаться нельзя, за спиной друг, он сделал шаг вперед и ударил заученно, снизу вверх.
Оседая, он не слышал звуков горна, не видел как встал над ним осатаневший наемник и рубился наотмашь не жалея себя. Не видел он и стягов империи, над блиставшими навершиями шлемов, идущей галопом имперской конницы. В этот момент, он поднимался по склону холма, туда, где на белых ступенях, нагретых жарким летним солнцем, его мать, ласково улыбаясь, протягивала ему кувшин холодного молока.

Сознание возвращалось медленно, Ликрус с трудом приоткрыл потяжелевшие веки и затуманенному взору предстал серый полог палатки. Он слегка пошевелился, тело пронзила острая боль. Ликрус скосил глаза вниз, левая рука в лубке, предплечье и тело перетянуты чистым полотном, в голове стоял несмолкающий шум, а во рту горький привкус.
- Пить, – с трудом пошевелил он пересохшими губами. Дайте воды – вместо собственного голоса он услышал хриплое сипение измученного жаждой горла. Мгновение спустя над ним склонился лекарь – Тихо – произнес он. Нельзя тебе воды, тебя оглушили, легкое сотрясение и рука сломана, мы мазь наложили, примочки поставили, потерпи, к вечеру напоим.
Он провел рукой по глазам Ликруса и властным голосом произнес – Спи! Глаза сами собой сомкнулись, и Ликрус провалился в сон.

Он шел по колено в сочной зеленой траве, ярко светило ласковое летнее солнце и дикие лошади паслись невдалеке. Ликрус приблизился к молочно-белому, молодому жеребцу, осторожно протянул руку с заранее приготовленным куском ржаного подсоленного хлеба. Жеребец всхрапнул, но не дернулся, осторожно вытянул шею и принял угощение мягкими влажными губами. Ликрус гладил шелковистую шкуру, ощущая, как бьется под ней могучая жизнь. Наконец обняв коня за шею, прижался, всем телом чувствуя исходящее от животного тепло. Затем была скачка, бешенная, бесшабашная скачка по невыносимо изумрудному морю навстречу бескрайней синеве. И ветер шумел в ушах, и дух захватывало от чувства безграничной свободы, хотелось всю жизнь вот так мчаться на великолепном скакуне, чувствуя, как перекатываются под тобой могучие мышцы.
Его разбудило тревожное чувство, открыв глаза, он увидел склонившееся над ним лицо и инстинктивно дернулся к мечу. Острая боль швырнула обратно на войлок.
- Спокойно, спокойно, – лекарь заботливо протягивал чашку с водой – Попей, жар спал, заражения нет, да и с рукой все будет в порядке. Держи.
Ликрус осторожно принял чашку и с наслаждением выпил до дна.
- Где мы? – спросил он, и устало откинулся на изголовье.
- В имперском лагере для раненых, – лекарь убрал чашку и принялся что-то перебирать в своем мешке. Тебя принесли вчера вечером. Наемник, который тебя принес, рассказывал о тебе как о герое, – лекарь улыбнулся. Вас осталось двое из всего отряда, ты да он. Не подоспей наши конники, и варвары изрубили бы вас на куски. А так награду получишь, может золотом, а может, и звание дадут, если захочешь.
Ликрус поморщился – Не надо мне ничего, - прошептал он, - надоело все. Война эта бессмысленная.
- Война всегда бессмысленна, – соглашаясь, сокрушенно кивнул лекарь – Смысл имеет только созидание. Да кто теперь им занимается. Он принялся перебирать травы, время, от времени принюхиваясь к ним и раскладывая в разные кучки. Вон сколько народу положили, - с горечью сказал он и кивнул в сторону выхода – И это только наши, а тех? Тяжело вздохнув, продолжил - Тех вообще без счета. По лощине течет кровавый ручей. Степь на пару верст усеяна трупами, падальщики так обжираются, что взлететь не в состоянии. Шакалы на ночь не прячутся, так и спят с раздутыми животами, даже не дерутся друг с дружкой. А кто будет хоронить? – старик разговаривал уже сам с собой, изредка встряхивая жидкой, седой бороденкой. Хоронить некому, тут одни калеки да раненые, все здоровые вперед ушли, чтоб тоже калеками стать.
Постепенно речь его сделалась невнятной, и он стал, что-то бубнить себе под нос. Ликрус незаметно уснул под это стариковское бормотание.



Кибитка двигалась по степи с тяжелым скрипом, слышались резкие окрики возницы, тягучее мычание волов, да резкий хлопок бича. Обоз шел третьи сутки, по раскисшей степи под нудным мелким дождем. Полотняный полог кибитки трепыхался и хлопал от редких порывов ветра, иногда внутрь залетали капли дождя и попадали Ликрусу на лицо, он не смахивал их, лишь неотрывно смотрел на горизонт и от того казалось, что по его щекам катятся слезы.
Рука практически не болела, шрам на левой стороне груди стал почти не виден, а от бывшей контузии не осталось и следа, если не считать легких и редких головокружений.
Когда одна из кибиток застревала Ликрус, как и все кто может ходить, выпрыгивал и помогал вытолкнуть ее на менее раскисшее место. Обоз двигался в столицу, но Ликрус давно решил, что туда не поедет, все чего он ждал это придорожного трактира.

Пограничье? – трактирщик слегка поморщился – дыра! Зачем вам туда? Отсюда до столицы меньше дня пути! Там такой воин как вы найдет все что нужно, и вино, и женщин, и славу! Говорят, на арене неплохо платят!
Ликрус тяжело оперся о стойку, головокружения еще не прошли полностью – Нет, мне нужно в пограничье.
Трактирщик недоуменно пожал плечами – Тогда на первом свертке направо, до Гринвуда, а оттуда рукой подать, не ошибетесь, или вон карету наймите, – отвечал он уважительно, разглядев нашивку пурпурного легиона. Затем весело подмигнул, давая понять, что у такого воина наверняка с деньжатами не напряг. Поблагодарив Ликрус, направился к выходу.

Горизонт таял в призрачной дымке, унылые пейзажи тянулись по обе стороны от дороги, под ногами чавкала тяжелая бурая жижа. Ликрус пробовал идти по обочине, но ноги то и дело путались в высокой траве, скользили. Плюнув, он продолжил идти прямо посредине дороги.
Он подумывал об очередном привале, выискивая место посуше, когда сзади донеслось чавканье копыт по дорожной грязи и негромкая ругань всадника. Обернувшись, Ликрус увидел и его самого, крепкий воин средних лет, обветренная кожа, правильные черты лица, внимательные глаза, морщинки в уголках рта выдающие улыбчивого человека.
Вороной под всадником шел неохотно, постоянно выгибал могучую шею и косил глазом в сторону леса, видимо путешествие доставляло ему мало удовольствия, как и всаднику.
- Совсем озверел чертяка! – всадник неохотно спрыгнул в грязь и взял коня под уздцы.
Ликрус остановился, поджидая нежданного попутчика - Что не желает везти? – с легкой улыбкой спросил он.
- Да слов нет, – махнул всадник – Степная порода, ему дай простор да волю, под седлом то едва ходит, а уж в повозке и вовсе не совладать. Сдуру купил, – он поморщился – В приграничье нужно успеть как можно скорее, сообщение у меня для рейнджеров, а тут, – он снова обреченно отмахнулся. Конь шарахнулся, натянув поводья и поводя глазами. Да успокойся ты, – воин легко подтянул его к себе.
А силенок ему не занимать, отметил Ликрус, как собачонку коня к себе подтащил.
- Разреши? – он протянул руку к поводьям. Воин смерил его оценивающим взглядом, но повод передал. Ликрус погладил животное, по шее, слегка похлопывая, прижался щекой, затем что-то зашептал коню на ухо.
Сперва жеребец беспокойно похрапывал, но вскоре как завороженный стал прислушиваться к словам Ликруса и пошел ровным шагом. Ликрус перешел на бег, голос окреп, он что-то говорил коню на непонятном языке, затем мигом вскочил в седло, гикнул и кинув поводья помчался вперед разбрасывая грязь. Воин мгновенно выхватил два кинжала и приготовился их метнуть, но всадник, поставив коня на дыбы, заставил его развернуться и спокойной рысью вернулся обратно.
- Хороший конь, – Ликрус легко спрыгнул на землю – зря бранишь, подход только нужен.
- Вот черт, – воин смущенно убирал кинжалы - Я уж думал на конокрада нарвался.
- Сроду коней не воровал, – поморщился Ликрус – У отца свои табуны были. Там и научился – он поглаживал разгоряченное животное по атласной шее.
Воин вновь окинул его взглядом с ног до головы - а ты откуда идешь то?
-С войны – мрачно ответил Ликрус и перевел взгляд в сторону леса – про пурпурный легион, слыхал?
- Это те, что в степи полегли все до единого?
- Они самые, только не все, двое осталось – обронил Ликрус.
- Ну, будем знакомы, Крусадер – воин протянул руку.
- Ликрус, сын барона Кантерлийского – пожал протянутую руку Ликрус.
- Вон как! – улыбнулся воин, – это не то того барона, что поднял мятеж в придольской равнине?
- Его самого, – лицо Ликруса окаменело, а тяжелый взгляд уперся в Крусадера – ты, что то имеешь против?
- Отнюдь, – усмехнулся тот – просто имя довольно известное, ну и куда путь держишь?
- В приграничье, дальше вроде некуда, хуторок ищу поспокойнее, чтоб как дома… – он немного помрачнел, очевидно, вспомнив что-то свое – чтоб раз и навсегда, устал я от войны.
- Вон как значит, – воин что-то обдумывал – а что ж домой не идешь?
- Нет больше дома, – тихо произнес Ликрус – сожгли, пока я империю защищал.
- Сочувствую, – искренне произнес Крусадер. Ну а что ты хотел, бунтовщиков император не любит. Ничего, - он ободряюще похлопал Ликруса по плечу. Могу помочь в поисках - и достав плотный пакет, перетянутый волосяной веревкой и скрепленный сургучовыми печатями, протянул его Ликрусу. Мне на этой бестии все равно не усидеть, – сказал он и кивнул в сторону коня – мне на ногах привычнее, а ты я смотрю с ним как одно целое. Скачи в приграничье, у заставы свернешь влево, там увидишь хуторок небольшой, найдешь дом старосты, спросишь капитана Джаконда, передашь пакет, скажешь от меня для. Если понравится у нас и Джеку приглянешься, может, и свидимся еще. Ну, а если нет, то коня тебе отдаю, мне все равно без надобности. Воин опустил ему на плечо тяжелую руку – только не подведи меня, - он испытующе взгляну в глаза Ликрусу, - от этого пакета зависит жизнь людей.
Ликрус молча кивнул и убрав пакет за пазуху, вскочил на коня. Даже если не понравиться мне там – он снял мешок с остатками доспехов и кинул его Крусадеру – я тебя дождусь и коня верну, мне чужого не нужно. Он бросил поводья и легким ударом ног отправил коня в галоп.
- Честь дороже всего! – донес ветер клич, до слуха Крусадера.
- Ну, ну, поглядим, – ворчливо пробурчал тот и пряча довольную усмешку не спеша отправился следом.

[СветлыйМагистр]